Старик
Шрифт:
Лазурный свет мягко лился в окно, пронзая шторы, оживляя картины на стенах, как в волшебной сказке. Потолок будто растворился в пространстве и видно было вечное небо. В лазоревом полумраке стал слышен отдалённый вкрадчивый голос, шёпот и далёкий смех, похожий на юный или детский.
Старик быстро поднялся, оделся и вышел на балкон. Открыл окно и, не ощущая холода, вглядывался в таинственную, бушующую под ветром ночь.
Для себя он уже заметил, как обострился его глаз. Теперь он видел многое, недоступное простому смертному, взгляд его, казалось, пронизывал пространство и время. Тьма для него стала призрачным светом, и он разглядел, как в тополях таились стройные кудрявые юноши, а в вербе застыла гибкая тоненькая девушка, и слёзки её капали под ветром. Многорукими существами с растопыренными пальцами бродили придорожные кусты; чёрные и серые птицы прятались в прозрачных гнёздах на ветвях - руках благородной дамы.
Старик почувствовал, как всё его тело наполняется энергией, слепой и безжалостной силой, как режет за плечами неистовая боль. Он застонал и ощупал плечи - это росли невидимые всем земным обитателям крылья.
Постепенно боль утихла, и старик попробовал взмахнуть крыльями - они заполоскали, подминая под себя ветер. Он нерешительно замахал ими, а потом всё сильнее. Ноги оторвались от пола, и он шагнул в пространство, наполненное живым и благодатным воздухом.
Летел медленно, мерно размахивая крыльями, над тихим двором, сонными домами со светящимися глазами окон, над деревьями сквера, сыпавшими золотую листву - это заключённые в них обитатели сбрасывали свои наряды.
Он летел над проспектом, наблюдая огни машин. Попал под призрачный свет полной луны, вышедшей из тёмного бархата облаков и видел, как его собственная тень скользит по мощёной улице, но с земли его не было видно, ибо порода его существ недоступна простым смертным.
Он наблюдал запоздавших людей, полуночников в трамваях, парках и садах, в ресторанах и барах и, глядя сквозь них, он видел и чувствовал всё то добро и зло, что они совершили, ему стало неприятно оттого, что каждый носил с собой вечно наполняющийся чёрный мешочек зла. Порадовала лишь юная пара влюблённых, стоявших в обнимку у старинной арки на берегу блиставшей молочным блеском реки - помыслы их были благородны и чисты.
Чтобы уйти подальше от людского мира, забыть о его горестях и радостях, старик вознёсся выше и летел между редкими прохладными звёздами, чертя небо, радуясь свободному полёту.
Навстречу ему, улыбаясь и приветствуя его, летели девушки в просторных и прозрачных одеяниях, многие из них, забывшись в неистовом веселье, заливались звонким смехом, но при виде его замолкали, почтенно кивая, и старик отвечал на приветствия, как будто делал это сотни раз. Да и сам он сильно изменился и теперь вряд ли можно называть его так - стариком, его кожа стала более эластичной и упругой, на лицо будто попал молодящий дождь, и оно цвело зрелостью и мудростью, волосы тронула чернота ночи, убрав надоевшую седину, оставив посеребрёнными лишь виски, глаза горели, как коричневые гиацинты, окрашенные тайной и волшебством.
Марк Себастьян, величественный и преображённый, распрямлял свои крылья, пробовал свои силы. Он летел туда, куда звал его пробудившийся разум. Он летел над всем богатым миром, населённым разнообразными существами и видел спящих в своих жилищах гномов, резвящихся под лунным светом лёгких эльфов, плещущихся в молочно-сапфировой воде ундин. В багровых кострах, что пылали на берегах реки, он узнавал извивавшихся как змейки, саламандр... Все эти низшие существа по пути приветствовали его, и он, миновав их, подлетел к высокой башне с часами, опустился на крышу, вспугнув стайку летучих мышей, сел, задумчиво оглядывая большой, манящий и таинственный мир, развернувшийся перед ним.
Клочьями и гибкой змеёй клубился моросивший туман, сквозь него фонарями виднелись огни. С жёлтых листьев в тумане опадали оловянные капли.
Неподалёку тихо позванивал колокол, висевший в храмовой колокольне. Волнистые облака закрыли луну. Лишь отдельные белые лучи касались колокола, сверкавшего бронзовыми искорками.
И здесь пространство было полно неведомых существ, и одного из них Марк Себастьян вспугнул. Злой дух, не выдержав энергической волны ангела, мгновенно взлетел в небо гребенчатым драконом и скрылся в облаках.
Было очень тихо, лишь мерно стучали часы, да прощаясь, шептались опадающие листья.
Марк Себастьян сидел в башне, слушая работу механизма больших часов, стук их напоминал о неумолимом времени, поэтому он приглушил их звук.
Тут он почувствовал другое существо и спустился по скрипучей чёрной лестнице в комнатку. Во мраке кто-то был, равный ему по силе и положению, именно от него исходил зов, слышимый им этой ночью. Зажглась свеча, рассеивая мрак, озаряя паучий механизм часов, вырывая из объятий тьмы крылатый силуэт.
Колеблющийся свет озарил обличье Рафаэля. Он казался величественным и красивым.
– Доброй ночи, Себастьян. Ну вот, ты уже возвращаешься к нам, твоё преображение уже началось.
Марк Себастьян кивнул Рафаэлю, и у того глаза зажглись серебром.
– Ну что, вспомнилось прошлое?
– спросил Рафаэль.
– Да, дорогой Рафаэль, и я очень благодарен тебе за то, что ты выдернул меня из земной рутины, и освежил, как летнюю розу брызги влаги.
Рафаэль ослепительно улыбнулся:
– Я представляю, как ты устал от постылой земной жизни. Ощущаю твою радость и восстановившиеся силы.
– Согласен, наш уровень восприятия совершеннее и полнее. Но будет ошибкой называть земную жизнь постылой. Она таковой становится лишь в старости и в одиночестве. А в молодости и зрелости земная жизнь прекрасна. Ты живёшь и искренне радуешься миру. А земное восприятие тоньше и чувствительнее.
Рафаэль слегка расширил глаза в удивлении и колыхнул одеянием.
– Быть может и так, но всё же человек - марионетка в ловких руках, игрушка различных сил, - сказал он.
– Добавлю ещё - раб своей судьбы.
– Но при желании он всё же может что-то изменить в своей судьбе и в доле других, - ответствовал Марк Себастьян.
Рафаэль опять улыбнулся, и ему шла эта улыбка, делая его лицо красивым.
– Способен изменить, но, увы, очень немногое. В пределах дозволенного...
– О, бывает и кардинальное изменение судьбы...
– Уход из жизни? Но такой путь мы не приветствуем. Он нарушает правила и установки... Ладно, мы так увлеклись философствованием. Не сказано главное. Я говорил с Советом. К тебе придёт Старший и будет говорить с тобой. Ожидай его появления, это будет достаточно скоро.