Старомодное будущее
Шрифт:
– Ты здорово восхищаешься Сферой, детка. Тебе действительно нравится их стиль работы.
– А я всегда любила все азиатское. У них еда куда лучше европейской.
Пит воспринял это уже на ходу. НАФТА, Сфера и Европа - три сверхдержавы, задирающие друг друга с неприятной регулярностью солнечных пятен, иногда заваривающих бури среди режимов-сателлитов на Юге. За свои пятьдесят с хвостиком лет Пит не раз видел, как Азиатская Кооперативная Сфера меняла свой публичный образ, подчиняясь непонятному политическому ритму.
Экзотическое место для отпуска по вторникам и четвергам. Пугающая чужеземная угроза
В настоящий политический момент Азиатская Кооперативная Сфера глубоко ушла в режим Непостижимого Зла и в мрачных газетных шапках заняла место главного экономического врага НАФТА. Насколько мог понять Пит, это в основном значило, что большая банда отупевших североамериканских экономистов хотела изобразить из себя настоящих мачо. Главной их претензией было, что Сфера продает НАФТА слишком много аккуратных, дешевых и хорошо сделанных потребительских товаров. Уж из-за этого-то погибать было бы крайне глупо, но люди гибли массами и по причинам куда более странным.
На закате Пит и Катринко увидели гигантские предупреждающие знаки огромные щиты из эпоксидки и клинкера, куда тверже гранита. Высотой в четыре этажа, тщательно закрепленные в камне пустыни и тщательно изрисованные зловещими угловатыми символами и текстовыми предупреждениями по крайней мере на пятидесяти языках. Английский шел третьим.
– Радиоактивные отходы, - заключил Пит, быстро пробежав текст через свой спекс с расстояния в два километра.
– Это радиоактивная свалка, ну и ядерный испытательный полигон. Прежние красные китайцы испытывали водородную бомбу в Такламакане.
– Он задумался.
– Надо отдать им должное, выбрали правильное место'.
– Ерунда!
– возразила Катринко.
– Гигантские каменные знаки, предупреждающие, что вход воспрещен? Это явно отвлекающий маневр.
– А то, что они использовали роботов и потом разрушили все дороги?
– Ничего Не значит. Это как если тебе надо в наши дни спрятать что-то важное. Ты же не поместишь это за стены, потому что сейчас у каждого есть магнитометры, эхолокаторы и теплодетекторы. Так что самое лучшее ты будешь прятать среди мусора.
Пит оглядел окрестности на телефото, сделанном спексом. Они с Катринко прятались на склоне над плейасом, где когда-то потоком промыло большой аллювиальный веер отполированных пустыней зернистых камешков. Здесь даже что-то росло - низенькие жилистые травы с жирным восковым блеском былинок, похожих на пальцы мертвеца. Эта зловещая растительность не была похожа ни на какую знакомую Питу траву. Как будто эта трава блаженно заглатывала шальной плутоний.
– Знаешь, Тринк, давай будем проще. Мне кажется, что эта так называемая база звездолетов - просто огромная радиоактивная помойка.
– Может быть, - признала бесполая.
– Но даже если это правда, то за такие новости все равно стоит заплатить.
Если мы здесь найдем пустые бочки или плохо обслуженные топливные стержни, это же будет политическая бомба, так? А доказательства будут чего-то стоить.
– Хм!
– сказал удивленный Пит. Но она была права.
Долгий опыт подсказывал Питу, что среди чужого мусора всегда найдется полезный секрет.
– И это стоит того, чтобы светиться в темноте?
– А в чем проблема?
– возразила Катринко.
– У меня детей не будет, я об этом давно позаботилась. А у тебя их и так достаточно.
– Может быть, - буркнул Пит, Четверо детей от трех женщин. Ему долго и трудно пришлось постигать истину, что женщины, тающие при виде свободного и сексуально крутого мужика, обязательно растают и при виде следующего свободного и сексуально крутого мужика.
А Катринко думала о том, что надо сделать:
– Вполне должно получиться. Пит. У нас есть костюмы и дыхательные маски, и здесь нам не надо ничего есть или пить, так что мы практически от радиации прикрыты.
Значит, сегодня станем лагерем подальше от помойки. Перед рассветом проникаем внутрь, быстро все смотрим, щелкаем снимки и линяем. Чистая классическая работа по проникновению. Вокруг нет жителей, никто нам не помешает.
А когда у нас будет что показать шпионам, двигаем домой.
Может, что-нибудь и продадим.
Пит обмозговал сказанное. Перспектива, в общем, не-, дурная. Работа грязная, зато задание будет выполнено. И еще - что Пита больше всего и привлекало - люди Подполковника не станут посылать сюда другого беднягу.
– А потом - к глайдеру?
– Да, потом к глайдеру.
– О'кей, договорились.
Перед рассветом следующего дня они накачались спортивными стимуляторами, сваренными в кишках соответствующих генно измененных клещей, сохраняемых в спячке под мышками. Потом подогнали снаряжение и подобно призракам перелезли огромную стену.
Просверлив крошечную дыру в крыше одного из серых полузакопанных ангаров, они просунули туда шпионский глаз.
Взрывоупорные ряды саркофагов бочкообразной формы, твердых и блестящих, как полированный гранит. Большие сварные контейнеры для радиоактивных отходов, каждый размером с бензовоз. Они выстроились аккуратными рядами в герметичной темноте, немые как сфинксы. Похоже, они еще двадцать тысяч лет могут так простоять.
Пит снова разжижил гель-камеру и вытащил ее назад, потом запечатал дырочку каменной пастой, и они с Катринко слезли по склону пыльной крыши. На песчаных наносах, громоздящихся чуть ли не до вершины купола, змеились следы ящериц. Эти здоровые свидетельства жизни серьезно ободрили Пита.
И снова они беззвучно перелезли через стену, обратно в грот, где оставили снаряжение. Там они сняли маски, чтобы снова поговорить.
Пит привалился за камнем, наслаждаясь расслаблением после опасной работы.
– Прогулочка, - сказал он.
– Пикник.
Пульс у него уже снизился до нормы и, к его радости, не ощущалась подозрительная боль под ложечкой.
– Надо отдать им должное, роботы действуют чисто.
Пит кивнул:
– Коронное применение для роботов - обслуживание смертельно ядовитой свалки.
– Я сделала телефото всей территории, - сказала Катринко, - и воды здесь нигде нет. Ни башен, ни трубопроводов, ни колодцев. Много без чего могут обойтись люди в пустыне, но не без воды. Здесь все наглухо мертво. И всегда было мертво.
– Она помолчала.
– С начала и до конца здесь были только роботы-автоматы. Ты понимаешь, что это значит. Пит? Что ни один человек этого места не видел. Кроме нас с тобой.