Старшая школа Гакко. Книга двадцать восьмая
Шрифт:
— Что же ты, Прошка, так оплошал? Или кто надоумил столик зарезервировать графу Окинава и княжне Вяземской? — сурово просил князь Куракин своего приказчика, — Может боярин Жеребцов тебя купил?
Вопрос не праздный, князь, перебирая откуда могла прийти напасть, обоснованно подозревал своего злейшего конкурента. Род Жеребцовых считал себя первыми, кто открыл московской публике имперскую кухню. Сейчас у конкурента было целых три роскошных ресторана и целая сеть заведений, подающих суши и лапшу, приготовленную на скорую руку. Однако Куракины без сомнения затмили все, открыв заведение
— Ваша светлость, ни в коем разе! — пугливо склонился управляющий, — Столик поверенный Повелителя Зверей перекупил у купца Милютина, по слухам за ценой не постоял, заплатил сто тысяч полновесных рублей. Мы согласно вашему уложению, тому не препятствовали.
— Понятно, могли ведь и слуг графа надоумить, — кивнул головой князь, искать виноватого бесполезно, тем более Гэндзи Танака и в самом деле мог соскучиться по родной кухне, а где искать ее в Москве, как ни в Охотном Ряду?
— Ваша светлость, может мы с толком воспользуемся случившийся оказией? — хитро прищурил глаз приказчик, — Есть у меня идея по поводу визита графа и его милейшей спутницы.
— Ну-ка излагай, — разрешил Куракин, впрочем, без особой надежды.
— В начале извольте попробовать это, — управляющий словно фокусник вытащил на свет небольшую плошку с рисом, только странно, в такой мелкой посуде обычно паюсную белужью икру подают, а не обычную крупу.
— Прохор, ты в своем уме, рисом меня решил накормить? — возмутился князь.
— Это не рис, ваша светлость, это РИС, — последнее слово приказчик произнес с благоговейным придыханием, так словно говорил о чем-то святом, что для циничного и плутоватого слуги было делом весьма необычным.
— Хмм… ну дай сюда, — Куракин решил довериться вассалу, положил ложечку крупы на язык и обомлел от взрыва вкуса и вполне ощутимой волны магии, — Ооооо!!!
— Ваша светлость, чем сильнее маг, тем шибче приход, — приказчик верно оценил состояние босса.
— Откуда такое чудо? — продукты из аномалий давали разный эффект, но, во-первых, стоили они неимоверно дорого, во-вторых, не всегда обладали приятными свойствами, а от этой крупы прямо веяло бодростью, к тому же ощутимо захотелось немедленно вызвать Машку или Глашку, а лучше обеих сразу, чего у вечно занятого князя давно не случалось.
— То-то и оно, граф Окинава монопольный поставщик РИСа!!! — с еще большим благоговением произнес Прохор, — Ежели стать дистрибьютером по всей Российской Империи, то…
— Всех конкурентов подчистую задавим!
– Куракин по достоинству оценил идею приказчика.
— Ваша светлость, надо только обязательно эксклюзив истребовать, денег не пожалеть, авансы щедрые сулить, Жеребцовы не дремлют, тоже подходы к Окинаве ищут! — предостерег управляющий.
— Сам знаю! — нахмурился князь, не слишком ли много воли дал приказчику?
— Простите, ваша светлость, — слуга мгновенно понял оплошку и тут же угодливо загладил ошибку, — Может Мария или Глафира принесут вам чаю?
— Путь обе зайдут, — Куракин расплылся в широкой улыбке, предвкушая приятное времяпровождение, девки горячие, красивые, — И РИСУ принеси, а тот, что есть, на строгий учет! В зал не подавай, сам решу, что дальше с крупой делать!
— Будет исполнено ваша светлость! — поклонился Прохор и пятясь вышел из кабинета.
*****
Встретил Лизу у Министерства путей сообщения, она все еще моталась со своим проектом судостроительной верви, бюрократия везде одинаково непобедима. Жилинский дисциплинированно отошел в сторонку, старый вояка после положительных изменений в здоровье воспитанницы и помощи моих людей в проектировании и строительстве будущего судостроительного предприятия проникся ко мне нешуточным доверием.
А возможно до него дошли и слухи о моем отказе протаскивать владение Северным Уделом через Боярское Собрание, в общем получился этаким щедрым, бескорыстным рыцарем без страха и упрека, да еще и с нехилыми талантами врача, к тому же непомерно богатым и инженерно-технически подкованным, в общем меня оценили и приняли в самый ближний, доверенный круг, что сразу стало заметно по поведению бодигардов. Телохранители Вяземской теперь воспринимали меня наравне со своей госпожой.
— Привет! — улыбнулся девушке, спускающейся с крыльца министерства.
— Привет! — Лиза излучает искреннюю радость как внешне, так и в магическом плане, от княжны прямо потоком идут флюиды нежности и любви.
В этот раз решили не гулять, далековато, да и оживленные дороги не удобны с точки зрения обеспечения безопасности. Так что сели в лимузин и вскоре были в Охотном Ряду. Жаль путь занял совсем немного времени, только и успел что нежно поцеловать девушку, полечил «батарейкой», и мы уже были у крыльца ресторана. Вошли в роскошный зал, декорированный в традиционном имперском стиле. Ну там бамбуковые перегородки, шелк, низкие столики в альковах, прямо как дома себя почувствовал.
Одно смутило, какие-то непонятные взгляды персонала и еще более странное внимание публики. Смотрят на нас как на заезжих знаменитостей, с любопытством, толикой страха и неприкрытым интересом. К тому же тут сидели в основном боевые маги, хотя, учитывая уровень заведения, это вполне объяснимо. Но в наш адрес угрозы не почувствовал и столь пристальным вниманием решил пренебречь. Тем более вскоре мы оказались закрыты от общего зала бумажными ширмами с рисунками воинов и гейш.
— Ммм… и что ты мне посоветуешь? — разглядывая меню, спросила Вяземская, имперская кухня только набирала популярность и была не слишком известна в России, однако Лизе картинки понравились.
— На первое традиционный мисо суп из морепродуктов, с тофу, водорослями, соевой пастой и рисом, суши, овощи темпура, вагю и салатом…, — в качестве знакомства решил выбрать самые простые и наименее экзотические кушанья.
— Звучит аппетитно, — улыбнулась княжна, одобряя заказ. Расторопный официант тут же зафиксировал пожелание гостей.
— Может быть что-то изволите на десерт, могу порекомендовать ягодные моти, дораяки, — начал перечислять половой.
— Принесите ассорти с разными вкусами, мы поэкспериментируем, и фруктовой вино, — завершаю заказ, однако официант мнется и пытается что-то сказать.