Старшая школа Гакко. Книга тридцать восьмая
Шрифт:
— Раскол, между нами, неизбежен, не говорю уже о шотландцах и ирландцах, которые могут захотеть подмять под себя разрозненный Уэльс, по одному мы станем легкой жертвой даже для такого никчемного правителя, как Ричард Корнуолльский, — привел еще один веский довод Ливелин Валийский.
— Так в том-то и фишка, что скорее герцог Минамото уничтожит династию Винчестеров, чем они доберутся до нас, — широко улыбнулся Рис ал Грифид, — Для унта сложилась самая благоприятная ситуация!
— Подумай, если мы выступим единым фронтом, но без обязательств друг перед другом, кто пойдет воевать за Лондон? —
— В этом есть смысл, Винчестеры сильны тем, что могут призвать войска из любой точки планеты, но самые матерые когорты располагаются здесь вокруг Лондона, однако при угрозе извне все клан-лидеры будут держать солдат около себя, а когда Эдинбург, Дублин и Кардифф объявят о сецессии, то наступит полный хаос, — вынужден был согласиться Ливелин ал Йорверт, доводы у земляков оказались весомыми.
— Мы не предлагаем пороть горячку, планируется тайная встреча, где-то на Востоке, там будут граф Монтроз, герцог Аргайл и ряд других вассалов Правителя Окинавы, можно прощупать обстановку, понять расклады, а уже потом принять окончательное решение, — вполне прагматично добавил Рис ал Грифид.
— Мы выступим против Лондона, только все тщательно сверив! — поставил точку Оуэн Глиндур.
Лидеры вроде бы достигли определенной договоренности, однако трусливый Ливелин Валийский все еще желал усидеть на двух стульях, он считал себя умнее всех, потому был готов на предательство, чтобы остаться на стороне победителей при любом раскладе, но хуже всего было то, что такие хитрецы были и у шотландцев, и у ирландцев, именно они все еще давали Винчестерам бесплодные надежды на сохранение прежнего порядка. Такие химеры можно было выжечь только все очищающим пламенем и утопить в море крови…
За эти дни множество вельмож посетили Букингемский дворец, причем многие из них сделали это тайно! Вещь небывалая, ведь раньше аудиенция у Его Величества была большим событием, поводом для гордости аристократов, мерилом того, что конкретный сановник близок к трону, силен и уважаем. Об этому упоминали в кулуарах, невзначай рассказывали какое у Его Величества настроение, молчали с важным видом, однако давали придворным слугам золото, чтобы те шептали о визите того или иного герцога или графа…
Сейчас все изменилось ровно наоборот, лидеры кланов украдкой, словно крысы, пробираются в древний замок и нашептывают Ричарду Корнуолльскому новости одну страшней другой. Эти люди стали бояться, что их уличат в доносительстве на соотечественников! Трон постепенно стал изолироваться собственными вассалами, эта тенденция настораживала. Правда пугать Императора уже не имело особого смысла, он и без того в последнее время боялся собственной тени.
Ко всему весь расклад уже давно предоставил глава Ми-6, только вот за правду он едва не попал в опалу, незаслуженно обвиненный в трусости и излишнем пессимизме, однако время все расставило по своим местам. Те, кто лил в уши Императора сладкий елей, бежали первыми или оказались бессильными. А вот сэр Авель Смит с его трезвыми взглядами
— Ваше Величество, кланы Уэльса со всей серьезностью хотят расширения своих прав и свобод, при этом в головах смутьянов бродят идеи одна безумнее другой, вплоть до требований полного освобождения от налогов, обязательной оплаты из казны в случае участия в военных кампаниях и прочее, — доложил сидящий в тени аристократ.
— И кто наиболее рьяно поддерживает опасные для трона волюнтаризм и плюрализм? — гневно спросил Ричард Корнуолльский.
— Оуэн Глиндур владыка Кардиффа и Рис ал Грифид непризнанный принц Дехейбарта, — поклонился серый человечек.
— Почему вы сами не можете окоротить своих соотечественников, зачем доводить дело до вмешательства Лондона? — за словами Винчестера многим уже давно слышалась откровенная нерешительность и слабость, вместо того, чтобы приказать публично четвертовать заговорщиков, он откровенно пытался спихнуть это проблему на вассалов.
— Дело в том, что смутьянов поддерживают кланы Шотландии и Ирландии, а по слухам и ряд генерал-губернаторов изъявили желание присоединиться к мятежу, — ответил сановник, — В Уэльсе осталось не так много верноподданных, ужасно признавать, но лояльных к трону войск меньше, чем мятежников, нам не справиться самостоятельно.
— А ведь сэр Авель Смит предупреждал о подобном сценарии, — пробормотал себе под нос Ричард Корнуолльский, — Кто мог подумать, что трон предадут самые верные?
— Сир, осмелюсь внести предложение, — аристократ решился на предательство, — На следующей неделе планируется некая встреча потенциальных бунтарей с небезызвестными вам ренегатами: графом Монтрозом и герцогом Аргайлом.
— Знаю таких, отъявленные негодяи, предавшие родину, которая дала им непозволительно много, — кивнул сюзерен и спросил, — И какая цель этой встречи?
— Судя по всему, сомневающиеся должны увидеть, насколько много ваших подданных решились на мятеж, так сказать, убедиться воочию, — ответил сановник и робко предложил, — Можно попробовать каким-то образом испортить эту встречу, ракетный удар или тайно пронесенная бомба дискредитируют саму идею восстания!
— Хмм… может вы и возьмете на себя доставку «адской машины»? — неожиданно спросил Винчестер, понимая какие трудности тем самым вызывает у собеседника.
— Сир, я буду вам более полезен как осведомитель, пока мне доверяют, вы будете знать самые последние новости, — стал ужом выкручиваться вельможа.
— Понимаю, — разочаровано кивнул сюзерен, для него это был некий тест, Ричард отчаянно искал беззаветно преданного человека, но везде находил изворотливых, эгоистичных тварей, которые при первой возможности предадут. Он с горечью понимал, что бесполезно истратил время, приближал к себе никчемных, алчных, ненадежных людей вместо того, чтобы укреплять свою власть и находить единомышленников.
— Может поручить это агентам Ми-6? — услужливо поддакнул хитрец.
— Да, так и сделаем, — вяло махнул рукой Император, отпуская человека, ставшего невыносимо неприятным, предателей не любят даже те, на кого они работают.