Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 3

Афанасьев Семён

С Онодой и Саджо минуты полторы тому лично поговорил Седьков: хрен с вами, козлы, что предали Миру. Но если хоть к одной из трёх девчонок... хоть кто из вас... даже одним пальцем... Я теперь сам Хамасаки практически — буду безнаказанно вышибать каждому из вас по глазу, когда дотянусь. Хоть и раз в день. Верите, что справлюсь? Поскольку мы с вами теперь, с точки зрения взаимного мордобоя, все трое титульные — рассчитывать будете только на свои кулаки. Поддержки со стороны не ждите, потому что её латинос заблокируют. Они

теперь чуть ли не крупнейшая фракция.

— Джапы и хань до завтрашнего утра лихорадочно вылечат Ченя и мобилизуют всех своих на год младше, — из-за стола своих донесся демонстративный зевок Мартинес. — Снова будем воевать поутру.

— Да и пёс с ними, — прокомментировала Ана на весь обеденный зал, пиная Юнь. — Значит, стенка на стенку изо дня в день.

Затем она позволила китаянке подняться на ноги:

— Кстати, забыла тебе сказать о сюрпризе.

Сяовэнь, не дожидаясь продолжения, с нечленораздельным криком активировала второе боевое приложение.

Следующие две минуты Эрнандес расчётливо и жёстко выбивала из соперницы дух, демонстрируя удивлённой школе: деньги на расширения двойного назначения есть не только в семьях Чень и Али.

На заднем плане аквариумной рыбой в стекло билась мысль: хорошо, что у Рыжего плохое зрение. Не видит подробностей в деталях со своего места и, соответственно, не нервничает из-за избиваемой девчонки, пусть даже она из другого лагеря и с той стороны баррикад.

Конечно, Виктор однозначно посмотрит это всё потом в записи — но эффект будет уже не таким. Менее шокирующим.

***

Интерлюдия

Глава 12

— У тебя есть ровно три секунды, чтобы объяснить, что ты за моим столом делаешь. — Парадокс, но появление "соотечественника" возвращает мне аппетит и переключает мозги с самокопания на более насущное. — Я у тебя в долг не брал и тебе ничего не должен. Как и кому-либо ещё.

Это не совсем правда, но не думаю, что Хамасаки и мои латиноамериканки имеют какое-то отношение к тому, что подразумевает этот собеседник.

Спросить бы, как его зовут — да уже не в масть получится.

— Я Фомичёв, Сергей. — Он говорит это сам (ни малейшей ассоциации). Его взгляд и поза преисполнены сдержанного достоинства. — Из второго разделительного сегмента. Здесь в рамках оговоренного обмена и по культурной квоте. Из тех самых Фомичёвых, — добавляет тип с многозначительным намёком на некие грандиозные обстоятельства.

Знать бы ещё, что там за ботва.

Старательно задумываюсь, напрягая память предшественника — по нулям. Но зато всплывает, что лет с четырёх ни о каком разделительном сегменте и даже об элементах родной культуры вокруг семьи Седьковых речь не шла: перед попаданием сюда они сменили пару промежуточных точек никак не в русском секторе.

Это точно.

— А я Седьков. Не могу ничем похвастаться,

как тот пацан из мультика: я сам по себе мальчик, свой собственный. Если ты думаешь, что твой эффектный апломб должен кому-то о чём-то говорить — это ошибка.

— Можем поговорить и иначе, — вроде как обещает новый знакомый с угрозой в голосе.

— Без проблем, — пожимаю плечами. — Если у тебя лишние глаза или давно не было скобок на челюсти — оформлю прямо тут, не отходя от кассы.

Занятно: он слегка краснеет и чуть напрягается. Потом выдаёт:

— А ты не боишься, что перед подачей тут документов на вид на жительство откуда-нибудь с родины может прийти что-то нехорошее? Например, инфа про художества твоего отца?

Ух ты. Я так и говорю:

— Ух ты.

— Так что мой тебе совет, — собрано приходит к какому-то своему заключению Сергей Фомичёв. — Втяни язык поглубже и отвечай на вопросы тем, с кем лично тебе лучше на рожон не лезть.

— Сказать тебе что-нибудь в стиле Мартинес?

— Это как?

— Слушаюсь и повинуюсь, о, мой повелитель, — выливаю остатки супа в рот прямо из большой пиалы, поскольку что-то подсказывает, что лучше поторопиться.

Или доесть можно не успеть.

— Не ёрничай, — резко бросает "земляк". — Когда тебя, отброс, вместе с твоей невменяемой мамашей здесь будут рассматривать на очень интересный для вас предмет, вернее, тему — в миграционной службе могут очень удивиться!

— Чему же?

— Сам знаешь! Даже если это будет неправдой — проверять никто не станет. Иммигрант, натурал, без местных привязок — любое сомнение трактуется против, а не за. И поедешь к шахтёрам, добывать руду!

Он не отрывается взглядом от меня — у него работает сразу несколько расширений.

— Ты бы не мог поточнее сформулировать, что тебе надо? — в принципе, подраться я всегда успею.

А тут уже просто интрига выше головы — реально любопытно. К тому же, когда тебя пугают тем, о чём ты не имеешь понятия — получается смешно, а не страшно.

Ну и по некоторым признакам видно: парень абсолютно не в курсе моих новых старых отношений с Тикой Хамасаки (Витя Седьков очень неплохо учил миграционное законодательство: опека такой личности — всё равно что лишний набор джокеров, причём весь — в твоих руках).

Если учесть и тот момент, что мать Миру была в весьма определённых контактах с Седьковым-старшим, логично предположить: планы по гражданству этого тела у неё и раньше существовали. Просто ни до кого не были доведены, уж не знаю по каким причинам.

Мозаика вроде как намечается, но фрагментов не хватает.

— Решил, что если стал носить портфели латиноскам, то бога за бороду поймал? — Сергей Фомичёв продолжает то, что сам считает психологическим давлением. — Так я тебя сейчас огорчу прямо здесь! И скрытые расширения тебе не помогут!