Старшеклассник без клана. Апелляция кибер-аутсайдера 5
Шрифт:
"Ты отсда слшшь?! ?" — отбиваю ей, делая, как сказано.
"Да".
"И я ???" — следом отмечается Эрнандес.
"???" — добавляет Миру.
Не дождавшись от меня ответа, консул и в самом деле продолжает:
— Геннадий Климентьев был неправ в ваш адрес, наша оценка полностью совпадает с вашей личной. Вместе с тем, хочу воспользоваться моментом и донести: в ваших собственных интересах не делать резких телодвижений в его адрес.
— Вам не кажется, что вы выбрали не лучший тон для этого сообщения? Ещё и со мной, ещё и в этой ситуации? — взвесив кое-что,
— Государство бывает очень инерционным, — с невозмутимым видом выдаёт ребус тип. — Ничего личного.
Хотя какой там ребус.
— К сожалению, многие эксцессы связаны именно с этим, — продолжает консул якобы иносказательно. — Я услышал о вашей текущей принадлежности к первому списку. Это здорово меняет ситуацию с нашей стороны, просто решения принимаются в другом месте.
— А вы сейчас что делаете?! — мне даже не приходится изображать удивления.
Оно абсолютно искреннее.
— Отзовите обвинение. Уведомьте суд о том, что добровольно хотите примирения сторон. — Мужик с равнодушным видом игнорирует и мой текст, и выражение лица.
— Ну не мудила ли. — Это я говорю вслух, потом добавляю. — Мы с вами поступим иначе. Вы в своём отчёте руководству, или что там у вас, честно опишите все изменения, о которых вы были не в курсе. Получите, как вы говорите, те самые "решения, которые принимаются в другом месте". А ваш Гена пока посидит.
В глазах собеседника долю секунды сверкает что-то невнятное, но вслух он ничего не говорит.
— Когда наш разговор станет больше похож на диалог, а не на ваш монолог, возможно, моего нынешнего влияния и хватит на то, чтобы по поводу Гены мы с вами договорились заново. — Поклониться, что ли, коротко? По японскому обычаю? — С лунами и шахтёрскими планетами, на которых отбывают наказание, тоже есть сообщение. Опять же, после решения суда у вас будет целых две недели на апелляцию; как раз достаточно, чтобы снестись с руководством. — Киваю и возвращаюсь на место.
— Монстр, — тихо смеётся Эрнандес мне на ухо, чтобы не было слышно никому кроме нас.
Пожимаю плечами и ничего не говорю.
Ничего личного, этот тип в костюме сам сказал.
Пока Гену охраняют в пенитенциарном учреждении федерации, пославшие его по умолчанию дают мне фору. Я же не дурак, чтобы от неё отказываться.
Если он им так нужен — пусть лучше они будут в подчинённом положении просящего у меня, а не я у них.
Как там говорил Трофимов, "смена кабинета министров является автоматическим основанием для смены собственника бизнеса"?
И ладно бы Гена с консулом вели себя, как люди. Не говорили со мной через нижнюю губу и как с животным.
Чёрт его знает, как себя правильно вести в таких ситуациях. Слушать великодушные распоряжения, брошенные свысока незнакомыми людьми, почему-то точно желания не возникает.
_______
Минут через пять недолгих прений судья подводит
— ... Восемнадцать месяцев в пенитенциарном учреждении общего режима... Решение не окончательное и может быть обжаловано в установленном законом порядке в течение четырнадцати календарных дней со дня внесения... Перемещение лица к месту отбытия наказания будет осуществлено федеральным телепортом по истечении срока апелляции...
Бам! Ну и молоток судьи.
Звонкий.
Интересно, а иностранцам с шахтёрских планет есть дорога обратно? Надо будет поинтересоваться.
Гена удивлённо поднимает брови и требовательно смотрит на консула. Тот отводит взгляд и нешироко разводит руками.
— Хорошо, что ты удержался от дискуссий со своими. — Ни с того ни с сего вдруг говорит Миру. — Судья всё сделал за нас. Теперь только как договоришься за эти две недели.
— Да то понятно, — вздыхает Мартинес, прихватывая меня под руку и прижимаясь ко мне. — Гнать на Рыжего, ещё и прилюдно, сейчас всё равно что гнать на Хамасаки. Даже странно, что этого кое-кто не понимает.
— Он же там сказал, решения принимаются не здесь, — тихо веселится Эрнандес с противоположной стороны. — А они лишь исполняют. Ну и это же пока не конец, лишь повышение ставок.
— Мне вот интересно, они на маму будут выходить? Или напрямую на Виктора? — Миру что-то целеустремлённо решает про себя. — Понятно, что своего человека так не оставят, но тогда вдвойне актуален вопрос ГЕНЕТИКСА.
— Боюсь, инициативный Гена, даже загнись он на нашей луне, не перевесит активов Рыжего там, — задумчиво намекает Мартинес. — Хотя, конечно, будет зависеть от того, что именно этот Климентьев может выболтать. Если за его спиной есть информашка, могут и пойти на уступки — лишь бы он тут у нас соловьём не заливался в тюрьме, когда пара hermanos пенис к губам поднесут. Его же собственный... понятно, короче! Рыжий, а ты что думаешь? — она резко меняет тему.
Такое ощущение, что у одноклассницы есть какие-то свои отношения на лунах, переходящие в некие конкретные планы вот прямо сейчас, не отходя от кассы.
— Без разницы, — говорю. — Ничего личного, сама же слышала. Тем более, нам чужого не надо. Исключительно своё бы вернуть, хоть часть.
ИНТЕРЛЮДИЯ 1
Глава 9
Консул, защищавший Гену, задумчиво проводил нас взглядом, закуривая прямо на крыльце здания. Похоже, на правила ему плевать — потому что рядом на четверть стены висит табличка, запрещающая курить.
Наша машина стоит на парковке за углом. Туда и направляемся.
— Внимание. — Неожиданно собрано командует Мартинес сразу за поворотом.
Сама при этом ещё больше вешается на моё плечо, шарит левой ладонью в районе моей спины и щипает чуть ниже, имитируя то ли игривость, то ли какое-нибудь своё стандартное амплуа.
— На какую тему внимание? — ровно уточняет Миру.
Ловлю себя на том что говорить "сестра" почему-то язык не поворачивается, а брать в кавычки, даже мысленно, не поднимается рука.