Старые враги
Шрифт:
Добравшись до ритуального зала, Файтиль увидел мрачного Салминена. Генерал угрюмо смотрел на лежащих без движения в уже готовом рисунке мистерии рабов-людей. В их глазах плескался ужас, но сопротивляться подчиняющим ошейникам они не могли, из-за чего оставались совершенно неподвижны.
– Князь, - кивнул Алууму офицер, даже не думая кланяться, как это делали прочие посетители дворца.
– Дорого дня, генерал, - улыбнулся Файтиль, - В этот раз вы решили лично поприсутствовать во время во время ритуала?
– Да, - кивнул Ээро, вновь посмотрев на рабов.
Алуум прекрасно знал, что Ээро, как и
– Признаться, те солдаты, что были присланы под моё командование, впечатляют, - нарушил молчание офицер, наблюдая за тем, как Князь снимает часть одежды, оставаясь голым выше пояса, - Однако, меня беспокоят странности в их поведении. И запредельная, совершенно не свойственная нашей расе, агрессивность.
– Это небольшой побочный эффект, - улыбнулся Алуум, снисходительно посмотрев на Салминена, - Учитывая те возможности, что получают эти солдаты, можно считать некоторую эмоциональную нестабильность сущей мелочью… Не самая большая цена за силу, выносливость и многие другие способности, коих раньше у нашего народа не было.
– И эти способности тоже вызывают вопросы, - мрачно вздохнул офицер, бросая взгляд на лицо девушки-рабыни, что не могла двигаться из-за действия артефакта-ошейника и лишь беззвучно рыдала.
Глядя на дорожки слез, спускающиеся от уголков глаз по вискам к небольшим аккуратным ушам по белоснежной коже, и ощущая ужас, что плещется внутри неё, Ээро тяжело вздохнул. Несмотря на то, что сейчас судьба нового Князя зависит от слова генерала, Ээро не забывался. Он прекрасно понимал, что Файтиль далеко не прежний мирный Вилле-Вейко и легко может отправить на эшафот кого угодно и ему будет плевать на последствия… Если бы Салминен знал, что именно для него, равно как и для других генералов Алуум уготовил куда более страшную судьбу, то предпочел бы броситься на меч…
Между тем, Файтил приступил к исполнению мистерии, произнося слова совершенно чуждых слуху эльдар слов неведомого наречия:
– Gerhelke lerkad ghuum shese…
С каждым словом, сорвавшимся с губ Алуума тени в помещении становились всё чернее, а воздух плотнее. Атмосфера ритуального зала, видевшего тысячи лет многочисленных мистерий, проводившихся как правителями, там и придворными магами, быстро стала тяжелой, давящей на плечи и сжимающей горло и виски Ээро, заставляя генерала нервничать. А новый Князь, между тем, продолжал, совершенно не сбиваясь:
– Jorehe khere mukarhe! Fregle gnorhe tuumo tambere!
Произнося очередную часть длинного заклятия, Алуум принялся двигаться по кругу, короткими движениями кинжала разрезая шеи рабов и рабынь. Их алая кровь, вместо того, чтобы стекать по белоснежной коже людей, поднималась в воздух, образуя над центром ритуального рисунка быстро растущий шар. От него во все стороны расходилась волна пространственных искажений.
Наблюдая за этим процессом Ээро с ужасом осознал, что ритуал каким-то образом влияет на ноосферу мира, переписывая её и меняя качества энергетики, животных и растений, эльдар и дворфов, урук-хай и людей… Не быстро, по капле, но Салминен
Однако, Алуум не останавливался.
Князь, завершив первую часть ритуала, принялся за вторую.
– Glafe tare imhpore limmere ifgau letrezze! Gnelgeratonyafroleradony!
Сфера из крови рабов, что к ужасу Салминена каким-то образом оставались живы, хотя уже больше походили на высохшие мумии, медленно опустилась в центре рисунка, начавшего светиться потусторонним багровым светом, давящим на глаза генерала. Затем этот алый шар превратился в овальную плоскость, по периметру которой появились цепочки совершенно незнакомых рисунков. Несколько мгновений и кровь из центра плоскости разошлась к периметру, открывая черный провал, в глубине которого мерцало нечто багровое.
Алуум, мрачно усмехнувшись, обошёл замершего в ужасе генерала и произнёс последнюю ритуальную фразу:
– Gmale fer tef jatotale!
Из портала, созданного ритуалом, вырвалось черное облако, источающее злость, агрессию и жуткий, совершенно не свойственный смертным существам, голод. Он метнулся к Салминену, мгновенно смяв щиты, созданные артефактами генерала и принялся вливаться внутрь офицера через рот, нос глаза и уши.
Ээро пытался кричать, но обжигающая нервы боль и странная, совершенно незримая и непонятная, сила держали его в своих тисках, не давая ни пошевелиться, ни вдохнуть. Для Салминена процесс проникновения внутрь демона танар’ри, которому открыл портал Алуум, казался вечностью. А затем, когда барон-камбион окончательно захватил тело и почти мгновенно подавил разум генерала, эльдар рухнул на колени, тяжело дыша. Когда же он открыл глаза, в вертикальных зрачках несколько мгновений продолжало полыхать багровое пламя.
Глава 24
Стоило Диргу и Рику скрыться в тумане, как Гвин покосился на Айзека. Искомый маг в очередной раз продемонстрировал дворфу совершенно неожиданное качество… Безрассудность. Впрочем, сам Лидрег, учитывая другие факторы, задумался о том, не был ли безумный рывок Кларка тщательно рассчитанным. Всё же, даже ночной полёт Айзек над Топями, несмотря на то, что выглядел впечатляюще, казался продуманным. Как и недавно произошедшая ситуация.
«То ли он псих, - мысленно вздохнул Гвин, - То ли он расчетливый псих. В обоих случаях, Кларк явно привык ходить по кромке и способен на самые неожиданные поступки… Значит, опасен.»
Собственно, и до сего момента дворф считал мага-человека весьма специфичной личностью, способной принести проблемы, если с ним связаться или перейти ему дорогу. Теперь же, увидев Кларка в деле, пусть и скоротечном, Лидрег уверился в своей правоте. Особенно, после того как разум дворфа соотнес девушку-вампира, способности мага и произошедший бой.
Айзек не просто боевик или маг-универсал, обученный по верхам каждого направления. Этот человек является некромантом, который вдумчиво изучал смежные сферы магии. Это понимание дало ответ на вопрос почему в течении всего пути мекая нежить и слабая нечисть, от которых обычно хватает проблем, не беспокоили отряд. Эти твари попросту разбегались, чуя темную силу спутника дворфов.