Старый Новый Год
Шрифт:
Любин муж. Да мне надо, я держу тут, давай скорей!..
Лиза. Моя! Не дам!
Теща. Не нервируй хоть девочку! Не слушай их, Лизонька!
Тесть. Правильно, внучка! Своего не отдавай. Непременно.
Любин муж. Ну, это уж совсем!
Студент. Вот только не надо в современный аппарат втыкать всякие проволочки! Не утюг же все-таки!
Любин муж. Ну, иди сам сделай.
Студент.
Любин муж. У нас телевизор-то другой… Нда… Всю жизнь копишь, мозгуешь, а тут – на тебе.
Адамыч (выворачивая голову). Будто распяли задом наперед! Прибивать,что ли?..
Себейкин (поет, вкручивая лампочки). «Эх, сгори, сгори, моя звезда!..»
Вбегает Нюра. За ней Клава.
Нюра. Ну до чего Клавдия у нас счастливая, до чего счастливая! Бывает же людям счастье! А весь век Петьку ругали нашего, всем был Петька нехорош: и неученый он, и к артели своей присох, и насчет выпить – а теперь!.. Зелененького-то нету лучку? К селедочке бы!
Люба (с усмешкой). И не говорите! Прямо взорлил наш Петюня!
Клава. Лей, лей масла-то побольше!.. Чего там Петюня! Ему б только пиво с Васькой трескать да перекуры перекуривать. Скажите спасибо, бабушка дом продала!
Себейкин. Чего, чего?
Клава. Да ничего. Она сколько запросила, тот-то, чокнутый, столько и дал! Вид, говорит, у вас замечательный. В даль!..
Тесть. Это точно… В даль!..
Смеются.
Люба. Модно теперь: деревня в город, а городские в деревню.
Нюра. Я все на кухню не надивлюсь! Агромадная кухня, просто агромадная! Я своему тоже говорила: подождем брать, дальше лучше квартиры будут. А въедем, так другую уж не выпросишь… А тут одна кухня какова!..
Люба. А мы подали на улучшение. Я ведь тоже маму из деревни нарочно выписала. Другим-то улучшают! Теперь и нам пусть трехкомнатную дают.
Любин муж. Да ладно, дадут!..
Люба. Дадут! Вот они какую с Петром оторвали! И не кооперативная…
Клава. Привет! Чего это мы оторвали? Дали, да и все! Одиннадцатый год небось в артели! Да кабы он сознательный был, работал бы как люди или вон, как твой, в месткоме, – ему б давно дали!
Люба. Чего это – в месткоме? Ишь ты!..
Гомон.
Тесть. Бабы! Тихо! Не об том!..
Люба (сдержавшись).
Нюра. Ой, узел-то прямо как моя кухня! А белое-то все, белое – чисто наша больница!.. Мы сейчас мужикам картошки побольше да сверху сардельки с лучком вывалим!.. Где это сардельки, ты говорила?
Клава. Где-то были, тут разве чего найдешь сегодня!..
Нюра. А шкафы-то какие! В стене-то! Прям еще комната!..
Клава. Если бабушка станет жить, мы ей там чуланчик оборудуем.
Люба. А я б на твоем месте бабушку к себе не брала. Эти старики всю моду портят. Я маму только из-за квартиры выписала. Эх, жалко майонеза нет! Салат-оливье бы сделать!..
Клава. Ничего, и винегрету поедят!..
Нюра. Ой, да что ты, так всего много! И буженина! И торт «Сказка» будет!
Клава, Нюра уходят на кухню. Люба – за ними.
Себейкин (поет). «Сгори, сгори, моя звезда!..»
Вася (опять включает пылесос). Петь, глянь-ка, носки засосал!..
Себейкин. Иди ты! Прям «ТУ-104», гад!
Тесть. Да выключишь ты его или нет?
Вася испуганно выключает.
Тесть. «Пылесос»! И слово-то, пес, какое взяли! Ввиду случившегося.
Теща. Моченьки нет! Упаду ведь!.. Петя, Ваня!
Тесть. На эту сумму средств тыщу веников купить можно! На всю жизнь бы хватило! Вкупе.
Теща. Понимал бы! А ковер двести рублей?
Тесть. А то раньше ковров у людей не было! Без машинок чистили. В силу причин… А вы скоро – машинками-то! – в носу ковырять будете!..
Студент. И зачем говорить, если не понимаешь?
Адамыч. Работал я в домоуправлении после войны, мы вот тоже так к выборам лозунг вешали. А зимой дело… И вот тоже так поставили меня на лестнице держать…
Тесть (осматривая кресла). Эх, пес их забодай, так и знал, Венгрия делает! По линии.
Адамыч. Букву «сы» я держал. Век не забуду! Домоуправ у нас был, Герасименко, в бывшем кавалерист. Уронишь, говорит, букву «сы» – своей рукой зарублю!
Тесть. А я гляжу, что-то уж в аккуратной больно комплектности креслы! И болты все целы. Вкупе.
Студент. Импорт!
Себейкин. Креслицы дай бог! Все у нас теперь дай бог!