Старый пёс
Шрифт:
– Кто, Полина Лукьяновна?
– Да нет же! Молодая девчонка, помнишь? Как её… забыл, как зовут…
– Марина? Что за бред!
– Сам ты бред. Там молоковозка мимо ехала, и продавщица всё видела. Одна пуля даже бочку пробила, которую к нам везли.
– Грузите трупы бочками, – сказал я ему. – Ты бы не отвлекался, у тебя вороньё, вон, уже сетку клюёт.
Дядя Витя крутанулся, едва не упав, а я уже потрусил к своей калитке. Он обиженно крикнул мне в спину:
– Иди, иди, подмойся!
Посёлок Новый Озерец – это в Тверской области, на реке Тверце. Километров двенадцать к северо-востоку от Твери. В сторону Питера, чтоб было ясно. Местные ещё называют
Но живу я не в новой, а в старой части посёлка, именуемой просто Озерец. Истинный Озерец когда-то и был здесь, начинался отсюда. Здесь хорошие частные дома, ухоженные участки, и стоим мы отдельно. Никаких вам навозцев. Скорее, типа Рублёвки при Москве, ну, конечно, если опуститься до наших масштабов. Нас даже на карте нет, вся цивилизация сосредоточена в основной и главной части, – там церковь, сельсовет, милиция, почта, магазин. От нас до них, до Нового Озерца, с полкилометра ходу.
Восхитительные места, можно сказать, живописные, Левитан с Шишкиным. Речка! И воздух, воздух! Мало того, хоть всё оно здесь как бы глушь с задворками, но, с другой стороны, Тверь под боком, крупный город. Да и от Москвы совсем недалеко. Вот за это ценное сочетание я в своё время и выбрал Озерец.
С годами моё временное убежище превратилось в настоящий дом…
Кстати, насчёт дома. Нарушила болтовня с дядей Витей моё равновесие, всколыхнула что-то этакое, то ли бахрому на несвежих эполетах, то ли растрепавшиеся бинты на старых ранах. И я пошёл во времянку. Дом-то мой (два этажа, высокая крыша с мансардой) – он для внешней жизни, для гостей и соседей, для того же участкового. В конце концов, для женщины, которая иногда приходила, скрашивала моё холостяцкое бытие.
А настоящая моя жизнь, маленькая и тоскливая, текла во времянке, куда я заползал время от времени, как в нору. Никто кроме меня здесь не бывал. Если б забрёл сюда кто-нибудь волей случая или по дурному любопытству, я б, наверное, его убил.
Сполоснулся под холодным душем, переоделся, присел на табурет и огляделся.
Стеллаж с книгами. Ни одного детектива, боже упаси. Много классики, но прежде всего – криминология, психология, правоведение, юриспруденция и прочие профессиональные штуки. Трудно отказаться от прошлой жизни, даже если ты собственными руками убил в себе опера.
В красном углу… не иконы, нет. Что мне ваши иконы? Фотки. Лена с маленьким Марселем на морском пляже – 1996-й, Феодосия. Я тогда уже вернулся с Первой чеченской. А вот – Лена сама по себе, беременная, Максима носит. Моя красавица… Мы вчетвером, я с женой плюс Максик с Мариком. И опять Лена, и снова она – во всех видах. Выносит Максика из роддома… Получает золотую медаль (они тогда Европу взяли), разминается на тренировке с девчонками, ведёт Марика в спортшколу… Голая в душевой – грозит мне в объектив кулаком… Красуется в моей новенькой форме – лейтенанта милиции. Форма явно мала этой очаровательной жердине…
Эх…
Под полом времянки врыт кессон, прямо у меня под ногами. Хорошо запрятан, так просто не найдёшь. Вскрыть бы его, вытащить всё, что там захоронено – и… Что «и»? Что дальше? Куда, к кому, а главное – зачем? Не сходи с ума, одёрнул я себя.
Помогло плохо. Безумие накатило волной, вызвав жар в кулаках, в сжатых до хруста кулаках.
– Родился – терпи, – строго произнёс я вслух.
Получилось не строго, а жалко. Дежурная формула покоя: («Родился – терпи») к концу жизни, увы, потеряла силу.
Неужели – к концу жизни?
Тогда я развернулся к стене напротив окна. Здесь размещалось
Моя компания, как ни крути.
Частенько я садился здесь и заставлял этих нелюдей разыгрывать передо мною представление. Как говорил Шекспир, вся жизнь зоопарк, и звери в ней – актёры. У меня был свой маленький театр-зоопарк, умещавшийся в голове…
Кстати, а не пора ли нам замахнуться на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира? В Раскольникова и Смердякова мы уже играли, руками Камышева терзали Ольгу, травили ядом Моцарта и Нину Арбенину, короче, оттоптались на страстях девятнадцатого века. Не нырнуть ли поглубже в прошлое? Возьмём, к примеру… ну, кого?.. да Гамлета, само собой.
Какой актёр не мечтает стать принцем датским?
Расклад в книге простой: принц возвращается домой из-за смерти отца, выясняет, что короля убил его родной брат Клавдий, который тут же влез на трон, а мать главного героя вышла замуж за убийцу. Гамлет пытается мстить, разработав совершенно тупую с оперативной точки зрения комбинацию, и, естественно, погибает, утащив в могилу не только злодея, но и множество невинных людей…
Скажем, если б Гамлетом был Лёня Вошь. Вон его фотка из архива. Замочил разными способами пятнадцать человек, считая только доказанные эпизоды. Недоказанных – несчитано. И всех на заказ, чрезвычайно практичный был отморозок. Вошь – не кликуха, а фамилия, парень не из блатных, и за смешки по поводу фамилии мог убить (это не фигура речи). Сейчас – на пожизненном… Итак, что бы такой индивид сделал на месте принца? Трон его вряд ли заинтересовал бы, он не дурак и понимает, что королевская власть – это куча самоограничений, необходимость заниматься всякой идиотской текучкой плюс постоянный страх покушений, в общем, сплошной геморрой. Так что перво-наперво Лёня связался бы с Фортинбрасом, принцем норвежским, и предложил свои услуги по устранению королевской четы. Гарантировал бы не только возврат норвежских земель, но и отдавал весь Эльсинор за ненадобностью. Собственные претензии на престол у него отсутствовали, о чём была бы составлена официальная бумага. Золото взял бы в разумном количестве и двумя частями: до и после выполнения заказа. Технические подробности столь щекотливого соглашения, конечно, важны, однако Вошь не пальцем деланный, опыт в таких делах огромный. Ну а дальше – просто. Вломился бы ночью в королевские покои, убив швейцарцев-охранников, зарезал Клавдия на пару с Гертрудой и покинул замок, прихватив с собой Офелию, – бабёнку, которую считал своей. А если б кто смел помешать ему, то… «видно было бы, где он шёл».
Примерно так.
Хорошо, а вот, к примеру, Арбуз… Раскормленные рожи этого урода во всех ракурсах чуть ли не четверть моей выставки занимают. Не знаю, жив он или всё-таки подох после того памятного покушения. Надеюсь, подох… Гамлет в его исполнении – проще некуда. Месть ему до лампочки, какая «месть», о чём вы? Ещё скажите – «честь», «дружба», «любовь»… тьфу! Бабло – вот смысл жития и тайна бытия. И Офелий таких в каждом городе у Арбуза пучок за пятак. Короче, быстренько разузнал бы он, где в замке, в каком из подземелий хранится королевская казна (хотя, как принц, наверное, и так знает), забрался бы в спальню Клавдия, убив охранников (эти бедолаги вообще во всех вариантах не жильцы) и нашёл ключ от сокровищницы. Если б в спальне нарвался на короля – замочил бы и его. Королеву – тоже без проблем. Дальше дело техники и профессионализма. Удрал бы из Эльсинора богатым и свободным человеком, ну а чё…