Стать Медузой

Хамм Эмма

Не проходило мгновения, когда они не проявляли любовь. Объятия. Смех. Даже шутки. Все показывало, как они ценили маленькие мгновения.

Они медленно вовлекали Алексиоса в свои шутки. Они говорили, что он ел не меньше их быков, но он мог отбить атаку самых страшных морских монстров, так что они держали его дома.

В те мгновения ему нравилось быть тут. Он скучал по ощущению семьи, которое давал ему отец. А теперь он мог думать — чудом — о старике без боли в сердце. Теперь он вспоминал отца так, как всегда о нем думал.

Сильный

кузнец, который научил его быть счастливым. Кузнец, который знал, как сложно было жить в этом мире, и который хорошо подготовил сына к времени, когда его уже не будет рядом.

Он вытащил из лодки Диктиса невод, разложил его на земле сохнуть. Веревки обтрепались по краям от острых плавников рыбы. Алексиос собирался починить этот невод, как и тот, над которым уже работал. У них осталось не так много неводов, а Диктису нужны были все, какие они могли найти.

Он услышал вдали крик. Вопль был таким громким, что стая ворон взлетела в воздух. Слишком много, чтобы быть хорошим знаком.

Алексиос резко вдохнул. Голос напоминал Персея, но это было странно. Парень был сыном Зевса. Ничто не могло ему навредить.

Еще крик рассек воздух, в этот раз за ним следовало его имя.

— Алексиос!

Он бросил невод и отбежал от моря. Ноги несли его быстрее, чем когда-либо, но он все еще бежал недостаточно быстро. Семья нуждалась в нем. Персей нуждался в нем, и он не собирался подводить брата своей медлительностью.

Алексиос завернул за угол и застыл перед домом, Персей сидел на коленях перед дверью. Юноша обвил себя руками, раскачивался, слезы лились по его щекам. Жуткий вопль сорвался с его губ. Не так громко, как раньше. Даная стояла на пороге, смотрела внутрь дома с безнадежностью в глазах.

Где был Диктис?

Его мутило, когда он понял, что отец не вышел из дома. И не выйдет.

Он подошел к Персею и опустил ладонь на плечо друга.

— Что случилось?

Персей посмотрел на него красными глазами от слез, пытался пролепетать ответ. Слова были невнятными, и он был расстроен, не мог дать Алексиосу понятный ответ. Юноша был сильным, но не был готов потерять того, кто был ему как отец. Алексиос знал, что никто не был готов к такому моменту.

Он похлопал Персея по плечу и шагнул к Данае.

— Госпожа? — мягко спросил он. — Что случилось?

— Он был в порядке, — прошептала она. — Немного устал от работы на солнце весь день, но не жаловался на боли. Он сказал, что поспит. И все.

Так похоже на его отца. Алексиос уже догадывался, что случилось. Диктис какое-то время ощущал себя плохо, но не сказал семье, потому что был старшим, не хотел беспокоить их.

Сердце было хрупким, если о нем не заботиться должным образом.

Он вздохнул и расправил плечи.

— Иди, Даная. Уведи Персея туда, где он успокоится.

Она прижала ткань к губам и покачала головой.

— Нам нужно позаботиться о нем. Мы не можем просто его бросить, Алексиос, он заслуживает лучшего. Он отдал многое ради

того, чтобы мы были тут…

— Я не говорю его бросить, — ответил Алексиос. Он притянул ее к груди и крепко обнял. — Я позабочусь о нем, Даная. Вам двоим нужно уйти отсюда и дать сердцам отдохнуть. Я подготовлю его, и ночью мы отправим его в воду на лодке. Как он и хотел бы.

Она покачала головой в его плечо, всхлипывая.

— Я не могу дать тебе это сделать. Не после того, что случилось…

Он знал, что она не могла сказать. Он недавно потерял отца, и видеть это ему было бы слишком сложно.

Странно, но сложно не было. Этот момент был уже не так ужасен, ведь он знал, что делать. Знал, как подготовить тело, как опустить монеты на глаза правильно. Алексиос знал, как отослать любимого в воды Аида, и его время с Диктисом и Данаей дало ему шанс выучить важный урок.

Он увидит их снова в полях Элизия. Он знал в глубине души, что его отец и Диктис были хорошими, и он должен был остаться хорошим. Если он будет жить благородно, он увидит их снова.

С этими знаниями было проще отпустить их. Это было не прощание навеки. Это было временное прощание.

Он отодвинулся от Данаи. Ее глаза были красными, как у Персея, но она попыталась улыбнуться, поймав его взгляд.

— Спасибо, Алексиос. Я не знаю, что бы мы делали, если бы ты не пришел в наши жизни.

— Вы бы справились, — ответил он со смешком. — Но, надеюсь, я сделаю все проще. Это моя цель.

— Это так, — ее красивое лицо исказили слезы, но она все еще выглядела потрясающе. Вряд ли Даная могла выглядеть страшно даже в худших обстоятельствах. — Я заберу Персея. Ему нужно время.

— Пусть горюет, — ответил он, входя в дом. — Ему важно ощущать это.

Она взглянула на сына, потом на него. Алексиос знал, как он выглядел в дверях, крупный и жуткий. Но он справился с такими эмоциями до этого и стал сильнее.

Даная резко кивнула ему.

— Да. Думаю, ты прав. Ему важно ощутить эту боль.

Он ждал, пока не убедился, что они ушли, а потом повернулся. Диктис лежал на кровати, ладони уже были скрещены на груди, он был расслаблен.

Алексиос снова ощутил странное чувство, что это был не тот человек, которого он стал уважать. Это был не тот же человек, а просто оболочка, которая осталась для скорби тех, кого он любил.

— Подготовим тебя к отдыху, мой дорогой друг, — сказал он.

Алексиос поднял тело старика и отнес к воде. Там он вымыл Диктиса, как это должны были делать его лучшие друзья. Он смыл грязь с каждого дюйма его кожи, а потом вернулся в дом за его лучшей одеждой. Алексиос одел его, опустил в его лодку и скрестил его руки на груди.

— Ты будешь отдыхать много лет, — прошептал он. — Но твоя семья увидит тебя снова. Клянусь, я присмотрю за твоим сыном.

И Персей был сыном Диктиса. Не важно, было от Зевса семя или золотой дождь, Персей был сыном Диктиса. Никто не мог убедить его в обратном.