Стать последней
Шрифт:
И, несмотря на всю эту противоречивость, спустя пару дней я отчетливо понимала, что он мне нравится, со всей своей неловкостью. Уверена, и сам Реон, пусть примут добрые духи его в лучшем мире, мне тоже бы понравился. Потому что он являл собой собирательный образ — именно такой парень мог быть выходцем из моей деревни. И Реон никак не ассоциировался с тем, кто вел за собой сотни насильников и убийц. Приходилось себе об этом напоминать. Остальные замечали мое пристальное внимание и делали свои выводы:
— Реон, Тесса, вы бы уже сели рядышком да покумекали о своем, — хохотал Фид. — А то с этими переглядками у вас глаза набок заворопятятся!
— Не смущай молодых! — останавливал его более серьезный и хмурый Ранзис. — Сами разберутся. Если выживут.
Гарок же почему-то краснел и глупо хихикал.
И при всеобщем понимании мы с Криитом вынуждены были оставаться у всех на виду. Теперь казалось, что Гарок и ночью прислушивается к каждому нашему вдоху. Потому и разговоры приходилось оставлять на потом. Но иногда мне нужно было почувствовать его тепло — даже больше, чем услышать слова. Я в темноте протягивала руку, находила его ладонь. И Криит непроизвольно сжимал пальцы, не находя в себе сил отказаться и от такой незамысловатой близости.
Наткнулись на пару заброшенных домов — двери вынесены, внутри все раскидано, будто хозяева бежали в спешке.
— Разве бесы могли дойти сюда? — удивился Гарок.
— Не бесы, — ответил Ранзис. — Свои. Мародеры. Сейчас, когда солдаты не следят за порядком, вся оторвань на поверхность вылезла. Надеюсь, хозяева успели уйти живыми, и то хвала добрым духам.
И снова я была вынуждена сопоставлять несоизмеримое. Бесы так долго выдерживали набеги тикийцев, затем смогли их победить по одной причине: в период испытаний они объединялись намертво, вооруженные приказом верховного вождя. Сейчас, когда их воины перебираются на Большую землю, все оставшиеся на Родобесских островах бесы куют им оружие, выращивают зерно и готовят исцеляющие зелья. У них никто не остается в стороне, они все смотрят в одном направлении. Мои же соплеменники… очень разные: кто-то жизнью рискует в лесах, а кто-то в это время грабит бедняцкие дома. И выходит так, что даже если нас намного больше, чем бесов, они, сплоченные, остаются сильнее нас, разъединенных. Про императора думать вообще становилось все сложнее — кто, если не он, обязан был встать на защиту этого дома — как символ всех домов Большой земли?
Людей же мы старались обходить, не хотели нарваться на преступников. У нас хорошие луки и ножи — достаточно, чтобы нас попытались убить. Смотрели на разные компании, которое время от времени попадались в лесу, издали. Даже если простые крестьяне, мы им помочь не могли. Однако путешествие наше могло затянуться надолго, нужны хоть какие-то ориентиры. Потому мы стали заходить в поселения и спрашивать, не видал ли кто солдат. Нам указывали разные направления, но пути так или иначе сходились в одной точке — стало понятно, что опорной крепостью император выбрал город Велинк, находящийся по пути в столицу. Ранее густонаселенный, он славился высокими стенами и достаточным местом, чтобы разместить целую армию. Поселения в преддверии Велинка будут принесены в жертву, зато можно будет заранее узнать, когда бесы пойдут в наступление.
Мы свернули с главной дороги в сторону холма, чтобы осмотреть город издали. Свежие рвы вокруг стен подтверждали наши мысли.
— Я сомневаюсь, что император здесь, — сказал Реон-Криит. — Слишком просто.
— Почему же просто? — не понял Фид. — Бесы пойдут на столицу, и тут их встретит вся армия. Довольно разумно, если не принимать во внимание то, что охотникам, по всей видимости, в лесах помогать никто и не собирался.
Да тут никто никому не собирался помогать, если уж на то пошло. Но я поняла, что имел в виду Криит:
— Нет. Все эти рвы, стены — не препятствие. Шаманы бесов сильны в магии, они могут из этих каменных стен сделать каменную гробницу… — я осматривалась, но не видела разгадки. — Наверняка они хотят привлечь бесов городом, но сами ударят… не знаю откуда. Сзади?
Криит улыбался устало:
— Если уж любовница сына вождя до этого дошла, то любой сын вождя дойдет еще быстрее.
— Какой еще сын вождя? — сильнее обычного нахмурился Ранзис. — Разве не его мы убили в лесу?
— О, всех сыновей вам не убить… — задумавшись, Криит даже перестал контролировать выражение лица и оттого будто стал на несколько лет старше. — И у вождя уже трое взрослых внуков, каждого из которых с детства учат сражаться.
Мы стояли на возвышении перед каменным Велинком — с виду прекрасно укрепленном. Гарок не удержался:
— Тебе это Тесса рассказала? Когда?
Конечно, ведь он с нас глаз не спускал, словно боялся пропустить, когда мы начнем целоваться. Ответила сама:
— Да, я ему рассказала! Ракиид, второй сын вождя, умен. А еще их шаманы знают, кто когда врет. Стоит им только поймать солдата или внимательного крестьянина — весь план насмарку. Жаль, что у нас с вами нет шамана…
Но мои объяснения Ранзиса не успокоили. Он не отрывал взгляда от Реона:
— Послушай-ка, мальчик, я в последние дни замечаю, как сильно ты вдруг изменился. Списал поначалу на первую влюбленность — она всех заметно меняет. Но теперь отчетливо вижу, что дело в другом.
— В чем? — нагло улыбнулся ему Криит.
— Понятия не имею! Так что, Тесса, говоришь, шаманы у бесов сильны?
— Очень сильны, — я не понимала, почему он сейчас переспрашивает. Об известных мне способностях шаманов я успела рассказать заранее.
— А они не могли зачаровать тебя? Мне сразу показалось странным твое поведение. Мы повидали беженцев, многие из них были перепуганы до смерти и тоже не всегда могли говорить о том, что видели. Ты же сразу не выглядела перепуганной, сразу пришла странной. И после твоего появления изменился Реон…
Трое других отшатнулись от нас. Я мельком глянула на Криита в надежде, что он не станет делать резких движений. Мы все равно не сможем отбиться — проклятие такой свободы нам не дает.
— Ранзис… Как же мне доказать, что я не зачарована шаманами? А если бы я умела зачаровывать сама, то начала бы с тебя, а не Реона!
— По-моему, это действительно какой-то абсурд… — неуверенно поддакнул Фид. — А наш Реон… просто взрослеет.
Гарок молча подскочил на месте, словно бы обрадовался тому, как все быстро и легко разрешилось.
Ранзис подумал и кивнул, не желая продолжать спор:
— Допустим, я все себе придумал. Но глаз теперь не спущу с вас обоих, пока не передам императору.
У него не было разумных аргументов, чтобы немедленно убедить остальных, но мы с Криитом понимали — это конец. А когда доберемся до императора, Ранзис первым делом заявит о своих подозрениях — так, на всякий случай. Мы не могли знать, увидели ли знахари его величества проклятие Криита и насколько тщательно вообще следили за нами. Но если вдруг у них уже есть какие-то сведения… Нас обоих просто заточат в подземелье и будут следить за тем, чтобы мы случайно не умерли. На десятилетия вперед нас можно сделать безобидными!