Статьи 1995-1997
Шрифт:
Это — отказ от христианского, в глубине своей, представления о личности и откат к жалкому, эпигонскому ницшеанству. Причем даже не в его русской версии (где все-таки сверхчеловек есть Данко с его любовью к ближним). Здесь — главная причина кризиса культуры и ее «невостребованности». Скатиться от высокого гуманизма к идолу индивидуализма! Следовать, за Гайдаром и Чубайсом, философии фон Хайека, который ради рыночной экономики требовал вырвать из человека «природные инстинкты сострадания и солидарности».
И ведь опять скажут, что «они не знали», в чем суть. Ложь! Этот философский конфликт в культуре длится три века. Тойнби сказал об антропологическом выборе рыночного общества: «Идолатрия самодовлеющего человеческого индивидуума пpиводит к pепpессиpованию Со-Стpадания и Любви к стpаждущему — этих естественных для Человека как общественного животного чеpт». Чего же вы тут не знали? Толстого и Достоевского не читали?
Да как же не быть у вас кризиса, если вы в главном вопросе культуры отщепились от подавляющего большинства народа? Его же не удалось «реформировать», не удалось соблазнить идолом и отказаться от идеи соборной личности. Все, что вам удалось за десять лет — это культурно измордовать и изранить человека, но не сломать. Вот признание эксперта, директора Института этнологии, ельцинского экс-министра В.Тишкова: «Фактически мы живем по старым законам, старого советского времени. Проблема номер один — низкое гражданское самосознание людей. Нет ответственного гражданина… У нас даже человек, севший в такси, становится союзником водителя, и если тот кого-то собьет или что-то нарушит, он выскочит из машины вместе с водителем и начнет его защищать, всего лишь на некоторое время оказавшись с ним в одной компании в салоне такси. При таком уровне гражданского сознания, конечно, трудно управлять этим обществом». Вам не трудно управлять «этим обществом», а невозможно. Вы можете его только мучать и уничтожать, каждый своим оружием.
А вот, с другой стороны, но о том же, жалобы мадам Пияшевой: «Я социализм рассматриваю просто как архаику, как недоразвитость общества, нецивилизованность общества, неразвитость, если в высших категориях там личности, человека. Неразвитый человек, несамостоятельный, неответственный — не берет и не хочет. Ему нужно коллективно, ему нужно, чтобы был над ним царь, либо генсек. Это очень довлеет над сознанием людей, которые здесь живут. И поэтому он ищет как бы, все это называют «третьим» путем, на самом деле никаких третьих путей нет. И социалистического пути, как пути, тоже нет, и ХХ век это доказал… Какой вариант наиболее реален? На мой взгляд, самый реальный вариант — это попытка стабилизации, т.е. это возврат к принципам социалистического управления экономикой».
В чем смысл этого лепета «доктора экономических наук», оставшейся в момент интервью без подмоги своего хвата-мужа Пинскера? В том, что антропологическая модель, на которой стали строить «новую культуру» искандеры и евтушенки, ложна. Русскому человеку, несмотря на все потуги «демократов», как и раньше, «нужно коллективно». И потому он не берет и не хочет вашей священной частной собственности. И потому, по разумению умницы Пияшевой, хотя «социализма нет», единственным реальным выходом из кризиса она видит «возврат к социализму».
С кем же вы остались, «мастера культуры»? С кучкой ворюг-«спонсоров», у которых выпрашиваете подачки и которые вытирают об вас ноги? Перестаньте ныть и голосуйте за Зюганова. Если КПРФ придет к власти, никто вас к стенке не поставит — советская милиция не даст. А вот если затянется ваш «демократический» кошмар, то риск сильно возрастет.
1995
Поэзия лозунга
Общие выборы — всегда подведение итогов. Мысленно мы оцениваем утраты и успехи целого периода. Эти выборы совпали с десятилетием открытой работы по слому советского образа жизни и «возвращению» России в цивилизацию. Это — огромное культурное преобразование. Что сломано? Что осталось? Как нам жить в надломе — во что превращаться? Кто нас ведет и способен ли он вести?
В 1985 г. не только рычагами власти, но и умами людей овладела особая, сложная по составу группа, которая представляла собой целое культурное течение, субкультуру советского общества — условно их называют «демократы». За эти годы сменилось, как в хоккее, несколько бригад демократов, еще две-три бригады готовится, хотя новых кадров почти не появляется — латают и перекрашивают старых. Давайте на минуту забудем о воровстве и поговорим о «культуре демократов».
Иногда они называют себя «западники», но это чушь — никакой духовной и интеллектуальной связи с Тургеневым и Салтыковым-Щедриным или Вл.Соловьевым у них нет. Генетически, как культурное явление, они прямо связаны с троцкизмом как стержнем оппозиции «почвенному большевизму». Главный их общий признак — евроцентризм, отрицание самой российской цивилизации. Троцкий выступал под знаменем мировой пролетарской революции, для которой отсталая, крестьянская Россия была бы лишь дровами глобального костра. Сегодня его внучата выступают под знаменем неолиберализма — крайней, фанатичной буржуазной идеологии. И для них Россия — сырьевая площадка Запада, а русские, мешающие ее расчистке — пеньки, которые надо выкорчевать. Это пострашнее Троцкого, ибо дрова — все-таки некоторая ценность, и их зря не уничтожают. Но разница с точки зрения судьбы России несущественна.
Троцкизм натолкнулся на сильный державный инстинкт основной массы партии и всего народа и потерпел поражение, да так, что тот кровавый конфликт всем нам дорого стоил — и тогда, и сейчас. Сегодня реваншисты как бы считают себя вправе применить к нам любые жестокости. Их русофобия и небывалая мстительность замешана на крови их отцов, которую пустил Сталин. За каждую ту каплю из нас теперь выпускают ведра.
Кем же были демократы в годы перестройки, почему овладели умами и каково их состояние сегодня? Нам важно знать это, чтобы предвидеть сценарии будущего. Думаю, главный вывод печален, и мы должны принять его без всякого злорадства. Как культурное течение, демократы поразительно быстро деградировали. Сегодня мы видим не просто упадок, но зрелище распада, что-то тлетворное. Ничего хорошего в этом нет — даже в качестве противника лучше иметь что-то здоровое, с потенциалом развития.
Не стоит излагать этот процесс в терминах классовой борьбы, уж тут-то позвольте выйти за рамки. Думаю, полезны понятия, введенные А.Тойнби — крупнейшим историком, изучавшим циклы жизни цивилизаций. Он, кстати, четко определил философию, которой привержены наши демократы: «В этой линейно-евpоцентpической каpтине совеpшенно нет места для Китая или Индии и едва найдется место даже для России или Амеpики».
Так вот, Тойнби на огромном материале показал, что глубокие преобразования начинаются благодаря усилиям небольшой части общества, которое он называл «творческим меньшинством». Оно складывается вовсе не потому, что в нем больше талантов, чем в остальной части народа: «Что отличает творческое меньшинство и привлекает к нему симпатии всего остального населения, — свободная игра творческих сил меньшинства».
Так и было: в окостенелой, нудной и затхлой атмосфере брежневской КПСС демократы предстали как группа с раскованным мышлением, полная свежих идей, новых лозунгов и аллегорий. Они вели свободную игру, бросали искры мыслей — а мы додумывали, строили воздушные замки, включались в эту игру. На поверку ничего глубокого там не было, мы попались на пустышку, мы сами создали образ этих демократов — в контрасте с надоевшим Сусловым. И демократы быстро, сами того не ожидая, превратились в меньшинство правящее, а потом господствующее. Тут и таилась их культурная гибель. Тойнби дает определение:
«Под господствующим меньшинством я понимаю правящее меньшинство, держащееся не столько симпатиями своих подданных, сколько силой. Подобное изменение случается в моменты, когда творческое меньшинство теряет возможности дальнейшего творческого действия. Это может случиться по собственной вине или в результате какой-либо западни, какими изобилует творческий путь. Оно может быть искушено собственными же успехами, либо потеряв контроль над собой, либо преждевременно подняв над водою весла».
Пожалуй, и гибель КПСС была предопределена тем же — искушением успехами и т.д. Были и западни, и их еще предстоит вскрыть. Но поговорим о демократах. С ними произошло самое худшее, что обнаружил в истории Тойнби — «дегуманизация «господствующего меньшинства», предполагающая спесивое отношение ко всем тем, кто находится за его пределами; большая часть человечества в таких случаях заносится в разряд «скотов», «низших», на которых смотрят как на сам собою разумеющийся объект подавления и глумления».