Статьи и рассказы
Шрифт:
– Ладно… Вы лучше снимите с него комбинезон. Сергей, дай-ка мне пару индивидуальных пакетов.
Но индивидуальные пакеты не понадобились. Из тыла примчался батальонный военфельдшер, лейтенант медицинской службы Ванюшка Паньков, и санитар из его взвода. Они распороли комбинезон, брюки и перевязали оба бедра у самого паха. Добро, разведчики со своим младшим лейтенантом уже ушли. Надо же! Совсем ещё девочка – командир взвода разведки!
На следующий день бригаду вывели из боя. Какую там бригаду… В их батальоне осталось два танка – командира и ещё один. А из экипажей – человек двадцать.
Лейтенант отказался
Однажды во время перевязки Ванюшка сказал:
– Тебе, кажется, повезло. Тут, в имении, расположилась армейская аптека. Подойди к ним и попроси синтомициновую эмульсию и спермокрин. Вылечу тебя в два счёта.
– Чего это я должен подходить? Ты батальонный фельдшер, ты и подойди. Я же не зову тебя регулировать прицелы или длину тяги акселератора.
– Чудак-человек! Кто же мне даст? А ты боевой гвардейский офицер, увешанный орденами. Тебе никто не откажет.
Лейтенант сомневался. В аптеке работают женщины. А он в их присутствии чувствовал себя как-то неловко. В училище в их роте только четверо курсантов, и он в их числе, не ходили по бабам, что было поводом для сальных шуток однополчан. Их даже окрестили – четыре капуцина. А еще до училища в госпитале после ранения он пережил ужасный конфуз. Очень нравилась ему сестра Дина Мирзоева, азербайджанка, на пять лет старше его, семнадцатилетнего. Она всем нравилась. Когда раненые обсуждали её статьи и возможные варианты, он сладостно умирал от напряжения. И вот как-то после отбоя Дина позвала его в ординаторскую. Госпиталь спал. Дина привлекла его к себе. Обнимая его, она лежала под ним с закрытыми глазами. За мгновение до того, как всё должно было произойти, его за волосы приподняла дежурный врач Мария Николаевна. Они не слышали, как она вошла. И вообще, почему она вошла, если должна была оставаться в ординаторской на третьем этаже?
– Дина, ну как ты можешь? Он же ещё совсем мальчик!
Ни одна из ран не причинила ему такой боли, как эти слова Марии Николаевны, Да и потом… Может, именно это было причиной того, что в училище он не ходил к бабам? Может, по этой причине он сейчас так не хотел идти в аптеку? Но странно, Ванюшку почему-то поддержали все оставшиеся в живых офицеры – один из его взвода, ещё два из их роты и четыре уцелевших из Первой.
Армейская аптека располагалась в одноэтажном каменном здании. Дверь. По обе стороны от неё по два окна. До аптеки проводил его Ванюшка и шесть офицеров. Довели до двери.
– Ну, давай, – сказал Ванюшка. – Ни пуха, ни пера.
За дверью открылось просторное помещение, уставленное небольшими столиками. Штук тридцать, не меньше. За каждым сидела девушка в белом халате. И каждая, оторвавшись от своих колб, весов и пакетиков, подняла глаза на лейтенанта. А лейтенант остановился, как болванка, ткнувшаяся в броню. За столиками в первом ряду напротив двери сидели две очень красивые девушки, яркая брюнетка и не менее впечатляющая блондинка. Именно она, приветливо улыбнувшись, сказала:
– Ну, здравствуйте, лейтенант.
– Ох, простите! Конечно, здравствуйте.
– Так что вас привело к нам?
– Понимаете, наш батальонный фельдшер послал меня попросить у вас два лекарства – синтомициновую эмульсию и спермокрин.
Аптека улыбнулась.
– У меня ожоги медленно заживают, и Ванюшка, значит, наш батальонный фельдшер сказал, что лекарства ускорят заживление.
– Бедненький! А где у вас ожоги?
Он почувствовал, что заливается краской. К счастью, девушки за всеми столами, не спускавшие с него глаз, почему-то отвлеклись и посмотрели на окна.
– Вы не ответили. Так, где же у вас ожоги?
– Бедра, в общем.
– Бёдра. Бедненький! – Блондинка повернулась к девушке, сидевшей сзади от неё: – Люба, приготовь баночку синтомициновой эмульсии. А вместо спермокрина я предложу вам другое лечение. И даже сама займусь им.
– Почему ты? – Вступили брюнетка. – Не исключено, что моё лечение окажется более эффективным.
Девушки рассмеялись. Только сейчас до лейтенанта дошел смысл происходящего. Только сейчас он сообразил, что корнем слова спермокрин является сперма. Только сейчас он проследил за взглядом девушек, повернулся и за каждым окном увидел своих товарищей. Он выскочил из аптеки. Вслед за ним выскочила брюнетка с баночкой в руках.
– Стойте, гвардии лейтенант. Вот ваша эмульсия. Приходите. Вы ведь совсем рядом с нами.
Ванюшке Панькову досталось тут же по пути в подразделение. Но он, поддержанный офицерами, перешёл в наступление:
Ну и дурак ты. Я ведь знал, что ты понравишься. Ты бы спасибо мне сказал, девственник несчастный.
Вечером Ванюшка подошёл к нему:
– Слушай, лейтенант, пошли в аптеку?
Лейтенант промолчал, потом спросил:
– Ты ведь видел младшего лейтенанта, которая вытащила меня из танка? Я даже не поблагодарил её. Не знаешь случайно, из какой она части?
– Еще бы! Это знаменитая Марина Парфёнова, командир взвода в роте дивизионной разведки 184 стрелковой дивизии.
– 184-ой? Так мы с ними взаимодействуем с самой весны! Дивизионной разведки? Значит они где-то рядом со штабом дивизии. Вот подживут ожоги, пойду туда.
– Чудик. До штаба дивизии больше пяти километров, а до аптеки шестьсот метров. А где ещё она, дивизионная разведка? И кто знает, как примет тебя знаменитая Марина Парфёнова. А эта красавица-брюнетка уже готова… Долго еще будешь оставаться дураком?
Лейтенант повернулся и ушёл. Он был полон решимости найти дивизионную разведку.
Синтомициновая эмульсия оказалась чудодейственной, ожоги почти зажили. Но планы лейтенанта столкнулись с планами командования. Трехосный «студебекер» в спешном порядке привёз оставшихся в живых офицеров и механиков-водителей на ближайшую железнодорожную станцию, там уже разгружался эшелон с танками и экипажами.
Всего два дня было у лейтенанта на знакомство с новым экипажем, на интенсивные занятия, чтобы хоть как-то подготовить к бою почти необученных мальчиков, выпускников учебно-танкового полка, и на то, чтобы подкормить отощавших в тылу танкистов, без чего не могло быть речи о подготовке экипажа к бою. Для подкормки лейтенант не погнушался некоторой экспроприацией продуктов питания у местных литовцев. А через два дня танковая бригада прорыва вступила в бой. Началось осеннее наступление.