Статьи, выступления, письма
Шрифт:
Это и делают вьетнамские товарищи, это они делают день за днём, какие бы провокации ни совершались, сколько бы ни вторгались в их небо самолёты янки, сколько бы ни нападали на их корабли, как бы ни пытались безжалостными бомбёжками разрушить их экономику. Это уже не борьба деспота-гиганта против беззащитного, теперь не начало нынешнего века и не конец прошлого, когда один вид жерл орудий янки внушал уважение и менял правительства. Теперь силы народа дают отпор. Что-то в экономике Вьетнама может быть на какое-то время разрушено; мы это знаем; мы знаем, что однажды может случиться, что подобная атака, подготовленная подобной провокацией, может обрушиться и на нашу территорию Ну и что? За право
| наше отношение к труду
социализм по воле нашего народа можно заплатить любую цену. (Аплодисменты)]
Я бы хотел спросить вас, товарищи: кто из нас, находящихся здесь, может с большим правом удостоиться Грамоты за коммунистический труд... (голоса из зала: «Фидель!»)—я сказал: из нас, находящихся здесь,—чем трудящийся, который провёл многие годы в горах своей родной земли, видел, как его товарищи даже умирали от голода, и боролся день за днём, каждую минуту... В то время он не умел ни читать, ни писать, прожил годы в голоде и нищете, видя воочию, как империализм, колониализм разрушали то немногое, что удавалось создать; как гибли его родные, одни от голода, другие от вражеских очередей. Многие из вас читали эту историю. Вот почему созидательный коммунистический труд тесно связан с коммунистической верой и решимостью создать лучший мир и преодолеть все преграды. И нет среди нас никого, кто по справедливости заслужил бы эту грамоту больше, чем товарищ Ноуп", достойно представляющий здесь свой народ. (Аплодисменты, возгласы: «Куба, Вьетнам, объединённые, победят!»).
Ладно, товарищи, поговорим немного о значении дела, итоги которого я здесь подвожу, с цифрами в руках. Всего отработано 1 миллион 683 тысячи часов. Разделив эти часы на восемь часов нормального рабочего дня, получаем, что отработано 21 тысяча 37 дней; это значит—много лет труда, выполненного добровольно.
Вот вам ещё пример того, что может сделать человек, тот человек, который действительно может срезать колосья с любовью и благоговением. Мы анализировали рекордное время товарища Ар-нета, и поскольку пока ещё—да, пока ещё, и надолго — нам всем свойственно некоторое недоверие, мы начали делать подсчёты.
Тысячу шестьсот семь часов разделить на восемь рабочих часов —получается двести рабочих дней. В шести месяцах 182 рабочих дня. Выходит, этот товарищ ежедневно отрабатывал гораздо больше одного (восьмичасового) рабочего дня сверхурочно; тогда мы решили провести проверку. Проверка подтвердила абсолютную честность товарища Арнета; но кроме того—хотя он, кажется, немного недоволен, ведь он говорил, что работает ради Революции, а не Ради наград, и для него не важно, столько-то часов или больше, он
Вьетнамский партизан, в августе 1964 г. посетивший Кубу в составе делегации Фронта национального освобождения Южного Вьетнама.
I август 1964 года
просто посвящает эти часы Революции,—он, например, уже несколько лет все отпуска работает здесь же, на предприятии. Кроме того, накопив познания в самых разных областях—ведь у него за плечами уже сколько годков? сколько? сорок девять! —в часы добровольного труда он работает плотником, электриком, водопроводчиком, механиком, маляром. Кроме того, мне очень приятно видеть, что товарищ Арнет человек моего склада—из тех, кому просто больно зря тратить хоть сентаво. (Смех, аплодисменты)-
Вот послушайте, что говорится об этом в докладе проверявших: «Он сложил стены и установил сантехнику в двух туалетах и душевой, сам всё покрасил, и во избежание расходов, которые счёл излишними, не стал брать напрокат строительные леса, а соорудил их сам, используя как опоры бобины от бумаги, на которые положил сверху две доски, на них поставил стол, а на него —лесенку; встав на неё,
И в этом же духе—вся история тысячи шестисот часов, которые отработал товарищ Арнет.
Мы знаем — и притом знаем по собственному опыту,— что уже двести сорок часов в полгода отработать нелегко, и мы не можем надеяться, что все товарищи дадут такую выработку, хотя у некоторых тоже набирается около тысячи, вот товарищ электрик, товарищ Мануэль Фумеро (аплодисменты), отработал девятьсот один час; но мы хотим, чтобы это служило примером, зажигало энтузиазмом всё больше людей, и чтобы всё больше людей участвовало в добровольном труде.
Еще раз повторю: нам важен не экономический эффект достигнутого; в конце концов всё, чего тут можно достичь в экономическом плане—снижение себестоимости, повышение рентабельности,—всё это только для того, чтобы больше распределить среди вас, среди народа вообще; никому не причитается ни на сентаво больше, чем другому, за то, что он трудится добровольно и отдаёт это усилие коллективу.
Но мы хотим, чтобы усилия регулировались, чтобы побольше людей, которые не могут достичь рубежа в двести сорок часов—это ведь целый месяц нормального восьмичасового труда за полугодие,—тоже могли участвовать в добровольном труде, чтобы движение ширилось, чтобы в каждой отрасли росло количество отработанных часов на человека. Ради чего? Повторю: чтобы каждый обрёл
| наше отношение к труду
более высокое сознание. Ясно, что это дело, полезное для производства своими непосредственными результатами, но также тем, что оно значит как пример, как развитие сознания.
Вот и товарищ Арнет—сошлюсь на него ещё раз—похвастался, что на фабрике, где он работает, уже несколько месяцев нет прогулов. К тому же чистота и порядок на этой фабрике образцовые; она совсем небольшая. Теперь товарищ Арнет, по укоренившейся у нас дурной привычке, недавно назначен начальником цеха: мы сняли замечательного товарища с производства и отняли у него несколько часов на то, чтобы он руководил цехом. Я говорю—укоренившаяся дурная привычка, потому что задача руководства—это конкретная задача, которую надо как следует анализировать и которая не всегда соответствует духу, образу действий, личным склонностям трудящегося-передовика, и есть прекрасные работники, из которых может не выйти хороших администраторов, поскольку это разные задачи: физический труд конкретен, труд руководителя абстрактен. Но, разумеется, о заслугах не спорят; нам важно только одно—чтобы товарищ Арнет и дальше всегда давал другим товарищам импульс к совершенствованию. Товарищ электрик уже сказал мне, что в этом полугодии «потягается» с Арнетом; уж не знаю, не снизит ли Арнет немного темп, сделавшись администратором, но у него уже есть достойный соперник.
А соревнование такого типа ведётся как игра; пусть работа идёт лучше, пусть всё шире становится круг трудящихся, участвующих в общественном строительстве сознательно, ведь каждый отданный ими час труда—сознательный час; другие рабочие часы включаются в механизм устоявшихся общественных отношений и потому это часы более или менее «бессознательные».
Поэтому мы обсуждали с некоторыми министерствами необходимость дать этому делу импульс—конечно, в добровольном порядке, если они согласны. Мы встречались с товарищем Боррего из Министерства сахарной промышленности; с товарищем Ябуром из Министерства юстиции, специально относительно участия в физическом труде, ведь это уже полная связь непроизводительного труда, труда в секторе услуг, умственного труда с трудом производительным. И под началом НТК", которая всё это направляла и возглавляла, мы вчетвером приняли совместное коммюнике.