Статьи

Переслегин Сергей Борисович

II

Аксиома Лиддел Гарта: Цель войны – добиться лучшего состояния мира, хотя бы только с вашей точки зрения.

Война, целью которой является что-то другое – априори проиграна. Действительно, если послевоенный мир окажется хуже для участника этой войны, чем был довоенный, то можно утверждать, что этот участник проиграл. Например, страны Антанты, "выигравшие" Первую Мировую войну, не получили из своей победы ничего, кроме ухудшения своего положения. Англия затратила на войну 8 миллиардов фунтов, что в десятки раз больше стоимости всего ее флота. За деньги, потраченные только Англией, Францией и Россией на войну, можно

было купить всю германскую армию "на корню", чем избежать мучительной агонии, породившей впоследствии демографические, экономические и морально-этические кризисы ("дьявольские тридцатые"). Победитель во Второй Мировой войны, Советский Союз, оказался в худшем экономическом положении, чем даже расчлененная проигравшая Германия.

В силу того, что война есть конфликтная ситуация, можно с большой долей уверенности утверждать, что целями, не являющимися главными, пренебрегут для достижения основных целей. Таким образом, с большой долей уверенности можно утверждать, что войны, которые ведутся не в соответствии с аксиомой Лиддел Гарта, приводят к ухудшению состояния государства, к его обнищанию, экономическому, моральному и политическому, и, даже в случае военной победы, такие войны оказываются проигранными.

Отсюда сразу же следует принцип ограниченности войны: глобальная война не может иметь цели и изначально проиграна всеми сторонами.

Попытки выиграть глобальную войну не увенчались успехом – ни первая великая война человечества, незначительным эпизодом которой была воспетая Гомером осада, и которая привела к крушению средиземноморской цивилизации на долгие шесть столетий, ни тридцатилетняя война в 17 веке, ни семилетняя в 18, ни Наполеоновские войны в 19, ни обе мировых войны – не принесли никому из их участников ничего, кроме несчастий. Формальные победители и побежденные после таких войн оказывались вынуждены помогать друг другу (если только вообще оставались какие-то ресурсы, которые можно было обратить на помощь – себе ли, противнику ли), так как разрушения, вызванные войной, приводили к уничтожению не только государства-противника, но, в первую очередь, системы межгосударственных связей и, значит, в сущности и собственного государства (победителя), как субъекта такой системы. В любом случае, выгоднее иметь с бывшим противником хорошие отношения, не отягощенные ненавистью за прошедшую войну.

Итак, можно считать доказанными следующий тезис:

Следствие (Лиддел-Гарт): сегодняшний противник завтра станет вашим покупателем, а послезавтра – союзником.

Внимательное изучение коалиционных войн 16-19 веков поражает разнообразием комбинаций союзов. То Англия с Францией борется против Голландии в Голландской войне 1672-79, а всего через 22 года, в 1701-14 начинается война за Испанское наследство, в которой Англия выступает вместе с Голландией против Франции. В Семилетней войне 1756-63 Австрия сражается вместе с Францией, через тридцать лет во время Наполеоновских войн Франция сражается против Австрии, а еще через десять лет они опять в союзе.

Возникает вопрос – а сколь часто бывшие враги становятся союзниками? Практически всегда. Успешная война должна иметь экономические результаты, а это означает, что бывший противник становится экономическим партнером. Очень показателен пример Германии после Первой Мировой войны. Когда "выигравшая" сторона была вынуждена помогать Германии восстановить экономику хотя бы ради того, чтобы получить с нее репарации и возможность торговать. А от экономического союза до политического один шаг. Отсюда видно, что уничтожение экономики противника приводит к необходимости потом ее восстанавливать.

Следствие: всякое использование средств массового поражения (от опустошения полей и вырезания крестьян до стратегических бомбардировок и ядерного оружия) удаляет обе стороны от цели войны.

Итак, нам осталось только сделать вывод. Если мы ведем войну с целью обеспечить себе лучший мир, чем довоенный, то должны признать, что верно следующее:

Вывод (Сунь-Цзы): "сто раз сразиться и сто раз победить – это

не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего – покорить чужую армию, не сражаясь".

Нужно отметить, что в рамках европейской парадигмы мир будет лучше довоенного, только если он обеспечивает более оптимальные условия для развития при сохранении традиционных европейских ценностей: свободы и познания. Уже поэтому обе мировые войны были проиграны всеми участвовавшими сторонами.

III

Итак, мы согласились с тезисом, что лучше победить, не сражаясь. Теперь желательно определить, как достичь этого? Ответ на это дает следующая

Теорема Сунь-Цзы: "самая лучшая война – разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы; на следующем месте – разбить его войска. Самое худшее – осаждать крепости".

Отметим, что первые два способа ведения войны являются идеалом. Тем более, что разрушение замыслов и союзов противника задача не только армии, но и политического руководства страны. Очень хороший пример показал Бисмарк в Датской, Австро-прусской и Франко-прусских войнах. Пруссия, справедливо воспринимающаяся всеми как страна-милитарист, Пруссия, которая ставила целью создание Германии, как великой державы и единого государства с ведущей ролью Бранденбургского дома, умудрилась организовать три последовательно-оборонительных войны. На мирную маленькую Пруссию поочередно (по видимому, чтобы не помешать друг другу) напали "воинственная" Дания, "экспансивная" Австро-Венгрия и "милитаристская" Франция.

История Второй Мировой войны дает нам пример разрушения замыслов противника. И этот пример – операция "Зеелеве". В 1940 году Англия была на грани поражения. Практически, от победоносного Вермахта ее отделял только пролив, о котором Гальдер в своих дневниках написал: "Характер операции – форсирование большой реки". Противопоставить немецкому десанту англичане могли флот, авиацию и ополчение. Английская армия, только что с большим трудом избежавшая окружения под Дюнкерком, не могла восприниматься как существенная угроза "покорителям Европы". Авиация была большей проблемой. Анализу "Битвы над Британией" посвящены целые работы, но нам достаточно будет заметить, что немцы могли обеспечить господство в воздухе над проливом. Единственным серьезным аргументом Англии мог стать ее флот. Но английский флот 1940 года был слаб. По сравнению с 1914 годом количество кораблей основных классов уменьшилось почти вдвое. Норвежская десантная операция показала, что английский флот не успевает перехватить десант. А угроза рейдеров отвлекала силы англичан на второстепенные ТВД.

Реально, в проливе могло оказаться лишь соединение из двух-трех крейсеров и нескольких десятков эсминцев. Даже несмотря на потери и серьезные повреждения, полученные немецким флотом, его сил было достаточно для противодействия подобной крайне небольшой английской эскадре.

Таким образом, десант в Англию был возможен. И, скорее всего, он был бы удачным. (Заметим в скобках, что командиры на местах, например, Э.Манштейн, который тогда командовал армейским корпусом, относились к операции очень спокойно и считали ее вполне реальной.) Подготовка к десанту шла достаточно успешно. Десантных средств было сосредоточено даже больше, чем было предусмотрено по плану. Война в воздухе "медленно и методично" выигрывалась немцами. Но вот угроза английского флота висела дамокловым мечем над немецким десантом. Проявлением этой угрозы были споры между Вермахтом и флотом о ширине полосе высадки. Армия настаивала на широкой полосе, более удобной для дальнейших действий, а флот – на узкой, которую проще прикрыть. Решение было за политическим руководством страны. И решение не было принято. "Мощь" английского флота, в сочетании с упорным сопротивлением английской авиации, сделали свое дело. Немецкое вторжение не состоялось. Несуществующая угроза оказалась причиной разрушения планов противника.