Статус-Кво
Шрифт:
О, ну конечно. Лисовский. Дымящий сигаретой в паре метров от нас и заинтересованно скользящий потемневшими глазами по ее стройному телу. Стало отчего-то противно. Отвернула лицо, глядя в пол и едва заметно и неприятно дрогнула, когда он на довольно чистом немецком пожелал доброго вечера очарованной блондинке.
Она кокетливо рассмеялась, сказала что-то глупое про то, что если бы не была уверена в том, что он иностранец, то непременно бы решила, что он немец. На мягкие нотки утробно рычащего приглашающего флирта в его ответной реплике с вопросом, а почему именно она заключила, что он не немец, блондинка заявила, что у него явно финский акцент.
Я не сдержала мрачную улыбку, повернув голову и вглядываясь
Раздраженно глядя на них, не дала Лисовскому ответить, когда немка спросила, чем он занимается, и быстро и правдиво соврала, что он знаменитый русский порноактер, а я помощник режиссёра. Немцы посмотрели на меня удивленно, Лисовский с раздражением. Но нет, вопреки моим ожиданиям, они не смутились. Особенно белобрысая тварь с интересом таким взглянувшая на другую белобрысую тварь, которая была типа русский порноактер, сжигающий меня взглядом. Но я и без того была почему-то полна злости от этого взгляда немки на него. И почему-то с каждым мигом ненависть становилась все отчетливее, все сильнее, концентрированней.
Она только открыла рот, что бы что-то сказать, как мои губы выдали грубый немецкий аналог «вы нам не подходите в партнеры знаменитого русского порноактера, уходите и следите за своей внешностью, потом можете попытать счастья. Хотя маловероятно, что что-то получится».
Она повернула ко мне лицо и в глазах сверкнула злость, что добавило силы и огня моему разраставшемуся внутри горячему раздражению. Я затянулась сигаретой в последний раз и выкинула ее ей под ноги, перебив ее на полуслове, холодным заявлением, что с такой потасканной внешностью в порноиндустрии себя искать не стоит. Немку перекосило. Она сделала шаг ко мне. Ну, давай, сука – презрительно улыбнулась я ей. И она в меня плюнула. Подписав себе смертный приговор.
Глава 5
Внутри взметнулась огненная ненависть, сжегшая любое проявление рациональности и воздвигшее на пьедестал животную ярость.
Метнулась к ней, пальцы вцепились в ее волосы у корней и резко, быстро, с силой повели ее голову вниз. Она вскрикнула, попыталась сопротивляться, попыталась не дать мне возможность склонить ее, и взять в мертвый захват под локоть, прижав к своему боку ее голову. Попыталась, но рука у меня была набита, а злости диктующей порядок действий мало кто мог вообще сопротивляться.
– Ты куда лапы тянешь, блядина?..
Злобный рык Лисовского, немного охладил ярость, бурлящую в моей голове. Я резко вскинула голову, чтобы узреть, что обращение явно было не ко мне, а к шатену, нежданно-негаданно очутившемуся рядом с нами и уже тянувшему руки к моим волосам, когда Лисовский одним пинком в ребра отшвырнул от меня недомужика. Тот, как-то по бабьи взвизгнув почти валится, но успевает схватится за перила и скривившись от боли и злобы неразумно кидается на Лисовского.
Что там у них дальше было, я не увидела, потому что блондинка, изрыгая страшные проклятия, так звезданула мне ногой в голень, что я вообще утратила интерес к окружающему миру. От прострелившей боли, подло ослабившей мне руки и сбившей равновесие, почти свалилась на тротуарную плитку, однако эта же боль подстегнула злобу и ненависть, застелив пеленой глаза и заставив пальцы, почти выпутавшиеся из ее волос, вцепиться мертвой хваткой и одним сильным рывком на себя, повалить ее на тротуар.
Снова мой бешенный рывок за ее волосы, сломивший ее сопротивление и я почти ее подмяла под себя, когда почувствовала дичайшую боль
Этот ее поступок возвел в абсолют мою агрессию и она почти полностью оттеснила паралитическую боль. Я вырвалась из рук Лисовского, почти сделавшего со мной шаг назад, когда тварина погано ухмыляясь, уже вставала на четвереньки. Вырвалась и почти ударила ногой в ее лицо, но злобный рык Лисовского и меня снова рванули назад от твари, еще и хохотнувшей напоследок. Это вообще убило. Во. Мне. Человека.
Рванула к этой мрази так, что Лисовского, не отпускающего мое тело, протащило вместе со мной. Он охнул и выдал такой мат с исчерпывающим описанием в общем ситуации и моих умственных способностей в частности, что дикое животное, рвавшее и метавшее во мне, не отпускающее взглядом растрепанную сучку, поднявшуюся на ноги, обратило возмущенный взор на бледного и неузнаваемо злобного Лисовского, с яростью глядящего мне в глаза. И это очень отрезвило. Очень. Тяжело дыша, рыча сквозь зубы, пыталась отпихнуть его руки, но он только сильнее стискивал меня.
Бросила взгляд через его плечо и обомлела. Тот шатен, что пытался вцепиться в мои волосы, нехило так огреб от Лисовского. Кровь из рассеченной брови заливала побитое лицо и взгляд его, не отпускающий спину Лисовского был просто дикий. Он двигался к нам, хромая, но неуклонно. И в опущенной вдоль тела правой руке сверкнула сталь
Я, задохнувшись, помертвела, не в силах подавить тьму перед глазами, стучащую непередаваемым страхом и вырывающую из памяти весь тот ужас, который, казалось бы, надежно закрыт... Лисовский мгновенно на это отреагировал, выпустил меня из тисков и обернулся. Плечи одеревенели. Он отвел руку так, чтобы я встала за его спину. Заговорил на немецком. Чистом и понятном. Попросил остановиться. Шатен усмехнулся и сплюнул ему под ноги кровавую слюну, делая новый шаг.
– Пошла отсюда. – Негромкий и такой парадоксально спокойный голос Лисовского. – Чего ты, блядь, застыла? Пошла отсюда.
– Ром… - мой сиплый отчаянный шепот и ледяные пальцы касаются его напряженных плеч.
– Уходи, я сказал. Ты совсем тупая? Бегом в клуб. – Он отступает на шаг, оттесняя меня спиной, когда расстояние между ним и шатеном сократилось до метра. Отступает мягко и осторожно, чтобы не спровоцировать. – Скудоумная, уходи, не видишь он в неадеквате?.. Уходи, блядь.
И снова его тихие, ровные слова на немецком, предлагающие решить вопрос по другому. Снова жуткая ухмылка в ответ. И шатен кинулся. Лисовский отшвырнул меня с такой силой, что я упала, но ни испугаться, ни понять ничего не успела – меня схватили за волосы.
Та тварь, которую несколько минут назад я со страстью мутузила на тротуаре, воспользовалась моментом. Она резким рывком дернула мою голову назад, вынуждая зарычать от боли и торопливо перебрать руками и ногами ближе к ней. Ошибившись руками, перебирающими по плитке, плюхнулась на задницу, но тут же выстрелила руками и ногтями прошила ее кисти до крови, мгновенно ослабляя этим ее хватку. Дернула головой, вырывая свои волосы и не расцепляя своих пальцев на ее кистях рванула ее тело вперед, рассчитывая попасть своей вскинутой ногой в ее голову и испуганно метая взгляд на Лисовского, ушедшего от широкого замаха шатена. Он перехватил свободную от ножа руку и дернул мужика на себя, второй рукой почти перехватив пальцы с ножом, но рухнувшая рядом со мной блондинка, избравшая это приземление вместо свидания с моим поднятым коленом, загородила обзор. Она, злобно шипя, как-то извернулась и попыталась ударить ногой. Я почти увела голову. Почти. Боль в щеке, звон в ушах, привкус крови на языке и чего-то твердого, повредившего десну.