Статус VIP. Первый курс
Шрифт:
Приятный холoдок коснулся кружевных трусиков. Я небрежно провела по ним указательным пальцем. Затем, ерзая на кожаном сиденье, двумя руками спустила трусики вниз, осторожно переступая каблуками. Выдохнула и накрыла ладонью лоно, чтобы почувствовать тепло собственной руки. Закрыла глаза, почему-то представляя себя манекеном, стоящим в витрине дорогого бутика.
Открыв глаза, пристально посмотрела на Павла. Лица не видела,только сдержанно вздымалась грудь под распахнутым пальто. Жилистые пальцы поглаживали рычаг переключения скоростей, левая рука крепко сжимала руль.
Я подалась
Он закрыл глаза, я это чувствовала. Втянул мой палец, слегка покусывая его зубами. Сладко. Сдержанно. Осторожно. Поворачивая голову в сторону, освободил мою руку. Я вернулась на сиденье, спустилась и прилегла. Круговыми движениями поводила по «цветку» и резко ввела палец внутрь. Прикусила губу, будто от неожиданности. Мурашки побежали по обнаженной коже спины, соприкасающейся с пушистым мато. Павел отвел взгляд от зеркала и слегка надавил на педаль газа. Я медленно вывела палец. Он резко нажал на тормоз. Опираясь другой рукой в переднее пассажирское сиденье, я снова до упора ввела. Дыхание сбилось. Стекла в машине запотели. Он хотел меня, но как-то особенно.
Поерзала, привстала, подобрала ноги, встала на колени, упираясь острыми каблуками в поскрипывающую кожу сиденья. Мешающий подол платья закусила зубами. Павел поднес руку к шее и ослабил галстук. Быстро метнул взгляд по боковым зеркалам. Задышал прерывисто, но сдержанно. Я застонала, раскачивая свой «утонувший» палец в стороны. Задержалась. Присела на ноги, выгнув спину. Вывела палец и нажала на пульсирующий «бутон».
– Давай… - хрипло попросил он.
Снова встала на колени. Он медленно надавил на газ. Тормоз! Хлопнула ладонью по лону. Вскрикнула! Газ. Круговые движения. Тормоз! Шлепок! Подалась вперед, и палец снова утонул. Наблюдая за реакцией Павла, я изнемогала. Лоно сладко хлюпало под моими пальцами… С губ срывались жаждущие слияния стоны… Наконец, низ живота свело! Волна поднялась до груди, затем к шее, коснулась кончикoв ушей, сконцентрировалась а лбу… И вместе с дыханием рухнула камнем вниз…
– Красиво… - хрипло похвалил Павел. – Это и была ты?
Стало совершенно наплевать на все. И я тихо улеглась на сиденье. Казалось, весь груз, копившийся многие месяцы, сейчас свалился с моих плеч. Белая пушистая кошечка где-то внутри замурлыкала от полученного удовольствия. Почему такого не было раньше? Навернoе, потому, что теперь я хотела этого сама. Павел лишь подтолкнул, но не вмешивался, не заставлял, не участвовал, лишь наблюдал.
Движение восстановилось. Мы медленно объехали аварию и устремились дальше.
Ресторан находился на окраине города. Здание было выполнено так, будто на него смотришь через кривое зеркало : окна кривые, неправильной геометрической формы, крыша сползающая, словно сделана из тающего мороженого, растекающееся крыльцо. Но самое шокирующее было то, что здание казалось пылающим. Приглядевшись внимательно, я поняла, такой эффект дает подсветка.
– Ну, что? Сможешь войти в горящую избу? – усмехнулся Павел.
– Потрясающе…
Припарковавшись, он вышел из машины. Обойдя её кругом, открыл мне
– Я все еще без трусиков… - смущенно проговорила я.
– Тем лучше! – шепнул он мне на ухо и, осторожно проведя рукой по моей спине, закрыл дверцу автомобиля.
Мы устремились в «горящее» здание.
Судя по всему, опоздали. Презентация картин уже началась. В приглушенном синем свете утопали многочисленные столики и диванчики. Нас сразу проводили до забронированного Павлом стола. На небольшой сцене в ярком освещении представлена была одна картина pазмером с окно в нашей комнате. Рядом, словно соловей, заливался красочными описаниями автор этой работы. Он рассказывал о Музе, заставившей раскрыться сей светлый образ в его голове и растворившейся на белых простынях в голубой дымке наступающего утра.
– И в этом весь Иван, - шепнул мне на ухо Павел.
Всё-таки что с ним творилось? Или монстр внутри лишь задремал? Вечером проснется и оставит на моей спине кровавые полосы… Прочь дурные мысли! Живу настоящим!
Художника мотало из стороны в сторону, словно опьяненного самим собой. Но вдруг нелепо качнуло,и его взгляд остановился на мне…
– Как хорошо, что вы все пришли, друзья мои! – oбратился он к присутствующим, а поклонился мне и Павлу.
Не выдержав, я отвела взгляд.
– Сходи, попудри носик, - прошептал Павел.
– Могу поспорить, он пойдет за тобой. Не давай приблиаться к себе. Сохраняй расстояние приличия. И будь крайне осторожна. Дамская комната по коридору и налево.
Я медленно поднялась и, как можно грациознее, устремилась к выходу из зала. Стараясь не наступить на подол, выдохнула только, закрывшись в кабинке. Неужели этот рисовальщик может зайти в женский туалет? Прошло несколько минут. Собравшись с духом, я вышла. В большое золоченое зеркало над раковиной, изгибающейся волной, я увидела свои глаза, полные страха. Собралась. Это не задание. Просто репетиция! Обычное знакомство.
Открыла дверь и чуть ли не столкнулась нос к носу с Иваном Барвинским. Вьющиеся каштановые волосы, дoстающие до сильных плеч были взъерошены, в карих глазах горел огонь, рот был слегка приоткрыт. На вид ему можно было дать лет тридцать-тридцать пять. Угловатые черты лица, словно вырубленного умелым скульптором, нос с горбинкой, аккуратно подстриженные полукругом бородка и усы. Красив. Если бы не восторженный, почти безумный взгляд.
– Добрый вечер, леди! – поздоровался он и, отведя, наконец, взгляд, слегка поклонился.
– Здравствуйте! – отозвалась еле слышно я.
– Рад возможности любоваться столь изысканной жемчужиной на презентации своих работ! Почему я не видел Вас раньше, милая?
– Я здесь впервые, - скромно ответила я. Вспоминая рекомендации Павла о том, что сильных мужчин привлекают слабые женщины и наоборот, решила отнести Ивана к сильным и дерзким. – Меня пригласил сюда брат. – Как только язык повернулся назвать его родственником?
– Павел! Ах, да! Мы давно с ним знакомы! Но я не понимаю, как ему до сих пор удавалось скрывать ото всех такое сокровище! – и он сделал шаг навстречу. Я отступила, но в этот мoмент моего локтя коснулась чья-то рука.