Статус "Занят"
Шрифт:
Кого могла принести нелегкая в такое время, я даже не представляла. Дина не приехала бы без предупреждения, отец с Мариной редко бывали в городе, да и тоже наверняка сообщили бы о своем визите. Решив, что это, скорее всего, кто-то из соседей, даже не стала одеваться — только набросила тонкий халат на ночную сорочку. Но, открыв дверь, тут же застыла, стягивая вновь задрожавшими пальцами полы на груди, тщетно пытаясь укрыться от слишком пристального взгляда, моментально обшарившего тела с ног до головы.
Глава 38
— Адресом
Интересно, зачем? Похвастаться внезапно устроенной личной жизнью? Или сожаления мои увидеть хотел? Ну, в таком случае зря надеялся. Как бы больно мне ни было, показывать это я не собиралась. Ни за что!
— Убирайся! Терпеть не могу незваных гостей! — вышло более чем грубо, но другого он и не заслуживал. Пусть Тамара лебезит перед ним, ей теперь по статусу положено.
— Было бы сейчас утро, я бы решил, что ты не с той ноги встала, — ухмыльнулся Климов. Привалился спиной к стене, разглядывая меня.
Опоздала выставить — невольно мелькнула мысль. Теперь можно было только выталкивать силой. А силы эти точно неравны, и мне меньше всего на свете хотелось к нему прикасаться. Что, если руки дрогнут, и он это почувствует?
— Тяжёлый выдался день? — мужчина приподнял бровь. — Рычишь-то ты чего?
Мне не только рычать — вцепиться в него хотелось. Расцарапать ухмыляющуюся физиономии, причинить хоть какую-то боль. Сделать что-нибудь, что позволило бы ему осознать, каково это: чувствовать себя использованной и преданной.
— Еще какой тяжёлый! — я задохнулась от накатившей слепящей обиды, вспоминая счастливую Тамару и кольцо на ее пальце. — Но тебя это не касается! Иди, откуда пришёл!
— Нда-а-а… — задумчиво протянул мужчина. — Только я порадовался, что у нас с тобой все хорошо, как надо сначала начинать. Какая муха тебя укусила, а, Ир?
Не муха, а наипротивнейший слепень. Впился в кожу, ядом распространяясь по крови и отравляя внутренности.
— У нас не все хорошо, Климов. Потому что никаких нас просто нет!
От возмущения даже ногой притопнула, и в этот момент перехватила его взгляд. Какой-то нереально усталый. И только сейчас заметила и непривычную бледность, и тени под глазами, словно у него не выходной был, а несколько подряд тяжёлых дежурств.
Поняла в один миг — и тут же сама себя осадила. Нельзя было его жалеть, ни в коем случае! Потому что легко было поддаться жалости, и снова пасть жертвой обаяния этого гада, который, даже уставший и едва стоящий на ногах, все равно оставался самым привлекательным мужчиной. И волновал меня ничуть не меньше.
— Уже и нет, Ирина Владимировна? — он улыбнулся, и я зависла, рассматривая сухие губы. В уголках проступили крошечные трещинки, и мне почти до физической боли захотелось обвести их языком. Смягчить, увлажнить — и ещё больше: почувствовать вкус этих губ на своих.
Оказывается, я безумно, просто
— У тебя, я смотрю, свободный вечер выдался, да, Климов? Что, Тамара дежурит? Не получается продлить вчерашнюю идиллию, и потому ты решил заявиться ко мне? Ну, так не по адресу, поищи другую дуру!
Его брови сошлись к переносице, а в глазах отразилось такое недоумение, что я засомневалась в правоте своей версии. Но лишь на минуту. Ведь такими вещами, о которых говорила Тамара, не шутят. И кольцо было вполне настоящим. А я лучше останусь одна до конца жизни, чем стану делить любимого мужчину с кем бы то ни было. Если он выбрал не меня — пусть валит на все четыре стороны, скатертью дорога!
— Ир… — голос прозвучал хрипло, но совсем не той соблазняющей хрипотцой, к которой я успела привыкнуть. Что-то другое слышалось в нем, и оттого сердце зашлось в немыслимом ритме. Забилось от странной, необъяснимой тревоги. — Я не очень готов выяснять отношения. Давай мы с тобой поругаемся в следующий раз. А сейчас ты просто впустишь меня.
— Даже не мечтай! — я затолкала эту тревогу как можно глубже внутрь себя, стараясь не обращать внимания. — То, что ты заявился без приглашения, не даёт тебе права рассчитывать на моё внимание. Уйди — так всем будет лучше!
Так в самом деле лучше. Наверно. Так должно быть правильнее, но от собственных слов сделалось тошно. Я упускала какую-то важную деталь, и никак не могла понять, что именно.
— Правда хочешь, чтобы я ушёл? — Иван криво усмехнулся.
— Больше всего на свете! — выкрикнула быстрее, чем успела это осознать.
Он кивнул и распрямился, качнувшись в сторону двери. А в следующее мгновенье охнул, как-то нелепо оседая. И я застыла, с ужасом рассматривая тянущийся за ним по обоям багрово-красный след.
Глава 39
Вряд ли могла бы вспомнить наверняка, когда впервые осознала шаткость человеческой жизни. Скорее всего, на одной из операций, когда смотрела на внезапно вытянувшуюся в прямую линию сердечного ритма. Я, тогда еще зеленая студентка, наблюдающая за всем со стороны, кажется, даже дышать перестала от страха. В операционной находились первоклассные специалисты, они прекрасно знали, что и как и нужно делать. Движения были отточены до автоматизма. Каждый жест, каждое слово.
Но итог оказался все равно плачевным. Спасти пациента не получилось. Я уже не могла воспроизвести в памяти, какая именно проблема стала причиной трагедии, но дело было не в этом. В том, что даже такие профессионалы не смогли помочь. Тогда поняла, что существует что-то большее, чем опыт, умения, профессионализм и отчаянное желание сделать нужное и доброе. То, с чем невозможно бороться. Называется ли это судьбой или как-то еще, я не знала. Но осознала, что не все зависит от наших стараний. И жизнь слишком хрупка, особенно в те моменты, когда ждешь этого меньше всего на свете.