Ставка на любовь

========== 1 глава ==========

— Ты уже все проиграл, старик, — молодой человек в модном костюме вальяжно откинулся назад и опрокинул стакан за очередную победу. — Тебе есть, что мне предложить?

— У меня не осталось денег и квартиру я проиграл, — грузный мужчина беспокойно рылся в сумке, в надежде, что там завалялись часы жены или дочкины сережки. Это богатое казино, а ему нужен всего один шанс, чтобы вернуть все, что было упущено. В этот раз дело верное, этот сноб почти проиграл в последний раз, если бы не чертова дама пик… — У меня не осталось налички. Но я могу

— Его писульки тут никто не принимает, — женщина в дорогой меховой накидке откинула голову назад, чтобы показать сапфировое ожерелье. — Ты гол, как сокол, дорогой. Иди домой.

Игроки рассмеялись, а прямо за спиной растерянного мужчины топтался нервный паренек, мечтающий занять место за покерным столом.

— Мне нужен шанс, один шанс отыграться, — его красные от недосыпа глаза с мольбой смотрели на богатого юношу, который взял не один выигрыш за этим столом. — Прошу вас, дайте мне денег. Я все верну.

— Я дам тебе денег, — его стальной голос был наполнен насмешкой. — Но попрошу кое-что взамен.

— Конечно, все, что хотите, — его маленькие голубые глаза горели азартом.

— Твою дочь хочу, — краем глаза он видел, как женщина в накидке беззвучно рассмеялась.

— Мою дочь? — Геннадий Иванович любил свою фарфоровую куколку с самого рождения. Единственный человек, который всегда его прощал и не переставал заботиться, она любила его. Любила той истинной любовью, которая знает лишь один глагол «дать».

— Именно, — блондин с любопытством смотрел на терзания души этого ничтожества из-под рваных краев своей современной стрижки. Интересно, как далеко он зайдет?

— Но зачем она вам? — отцовские чувства боролись с величайшей страстью этого человека: возможностью поиграть. Все или ничего, адреналин на максимуме. Это чувство уже как доза для наркомана. Он третий год по ночам опустошал шкафы, набитые вечно работающей женой, чтобы получить свой личный сорт героина.

— Я еще не решил, — он всегда был честен. — Ну что, заключим сделку? Я дам сто тысяч, вы дочь мне в рабство. Если победите, отдадите мне деньги и попрощаемся, если нет, я заберу вашу дочь и пожмем друг другу руки.

В голове маленького лысеющего мужчины пронеслись все хорошие моменты, что связывали его с черноволосым созданием. Как она работала с четырнадцати лет в ларьке у дома, чтобы он не брал денег у матери, а забирал ее зарплату. Он клялся, что так и будет, но всегда брал и то, и то. Этот огонь был сильнее его, сильнее клятв и чувств, сильнее обещаний. Но он по-своему любил эту маленькую черноволосую девчушку. От природы ей достались кудри и неестественно белая кожа. Он ненавидел себя за то, что в восемнадцать лет у нее глаза восьмидесятилетней старухи. Она устала выживать. Из него не получился хороший муж, и хороший отец тоже. Он все исправит. Здесь и сейчас судьба дает ему второй шанс сделать счастливыми любимых людей и остановиться в конце концов.

— Я согласен!

Тая сидела дома дописывая реферат очередного двоечника. За это он заплатит ей две тысячи и, может, в следующий раз папа унесет из дома чуть меньше. Вечно уставшая мать и отец, который всегда ласков, но снимает с нее цепочку, пока обнимает. Так себе детство. Раздался звонок в дверь. Наверняка очередные кредиторы. Она выключила свет и на цыпочках подошла к двери.

— Доча, открой, — папин голос заставил ее быстро повернуть защелку и впустить его в дом. Он как всегда был пьян и грустен. Опять проиграл, как и каждую ночь. Но в этот раз за ним стоял высокий светловолосый парень, не больше тридцати лет на вид и брезгливо осматривался. Одет он был хорошо, как те мужчины, что приходят к ним в магазин и не смотрят на цены, но что-то внутри у нее предательски сжалось. Что-то будет. — Доча, тут такое дело… Тебе надо поехать с этим молодым человеком, пожить у него немного…

— Не несите чушь! — мужчина вышел вперед и оценивающе осмотрел свою добычу. — Очень неплохо. Я ожидал меньшего. Скажу вам правду, юная леди, ваш отец заложил вас, чтобы продолжить игру. Теперь вы часть моего имущества, так что не сердите меня. Мы уезжаем.

— Папа… — ее изумрудные глаза не отрываясь смотрели на маленького человека, но тот уперся в стену и не обращал внимания. — Папа!

— Послушайте, я обожаю драму, но рано утром у меня переговоры и я не собираюсь тратить время на выяснение отношений.

— Я никуда не поеду с вами! — девушка продолжала смотреть на родителя, но тот не шевелился.

— Таисия, мне начинает это надоедать. Смотрите, ваш отец взял у меня сто тысяч и проиграл их. Вы его залог. Я забираю то, что принадлежит мне. А если вы не согласны, мне придется наказать своего должника и учтите, что я никогда не обладал мягкостью.

— Я отдам вам деньги.

— Сейчас? — молодой человек изогнул бровь и уперся в потупившийся взор. — Ну вот и прекрасно. Денег у вас нет, в кредит хлеб берете, наверное. А теперь, как хорошая девочка, спасите папину жизнь, идемте.

— Мне надо собрать вещи и сказать маме… — Тая держалась, как могла. Она просто не верила в реальность происходящего.

— Ну уж нет, это барахло останется здесь. Я куплю все, что требуется завтра. Мама пусть навестит вас в моем доме. Нам пора, — с этими словами он сжал руку ошеломленной девушки, которая так и не отвела взгляда от предателя в углу. Она спасла его жизнь, но больше никогда ни одна нить не свяжет ее с этим существом.

Всю дорогу до нового дома она молчала. Запретила себе плакать или жаловаться. Просто сидела в огромной черной машине, которая везла ее в неизвестность. Новое жилье оказалось совсем в центре города. Сталинская высотка, девятый этаж, потолки, которых можно коснуться только на ходулях и непонятное количество комнат.

— Здесь будем жить, — его совсем не заботило это испуганное создание, всю дорогу он думал, как уговорить немцев сделать партнером по тендеру его компанию. Может их напоить?

— Что я должна делать тут? — Тая вложила в эту фразу много надежд на его порядочность и благородство.

— Ты должна делать все, чтобы мне было хорошо. Сегодня, например, ты даешь мне поспать. Твоя комната вон та, видишь дверь? Думаю, тебе не надо объяснять, что я сделаю с твоим отцом, если ты мне навредишь.