Ставка на мир
Шрифт:
– Не стоит вам пока подниматься, юная леди, – сказал вошедший в палату мужчина в белом халате с красной папкой в руках. – Я ваш лечащий врач – Олег Владимирович. Как вы себя чувствуете?
– Не знаю… Вроде хорошо, но, когда начинаю двигаться, спина болит.
– У вас было сильное сотрясение головного мозга, а также переломы нескольких ребер, внутреннее кровотечение, вывих правой ноги и многочисленные гематомы по всему телу. Вы провели в коме практически три недели, и мы опасались, что из нее уже не выйдете, однако всегда нужно верить в лучшее. – Врач открыто улыбнулся. – И вы, моя милая, тому подтверждение. Полежите
Говоря с девушкой, врач подошел к капельнице и сменил флакон с препаратом на новый, содержащий, как поняла Юля, снотворное. По телу сразу начала расползаться слабость, а глаза против воли закрылись…
Следующее пробуждение оказалось в разы приятнее и легче – голова не болела, свет не мешал, глаза не слезились, но, увы, боль никуда не ушла. С трудом приподнявшись на подушках и приняв полусидячее положение, Юля спокойно осмотрелась. В палате царил полумрак, словно был поздний вечер или раннее утро. В углу комнаты, облокотившись на стену, спала худая женщина с проступающей сединой в черных волосах. Темные мешки под глазами, явно указывающие на бессонные ночи, глубокие морщины, видимые даже при скудном освещении…
– Мама, – беззвучно прошептала девушка, стараясь сдержать выступившие слезы. Три недели Юля провела в коме. Не так много по меркам человеческой жизни, но как сильно за это время постарела ее мать! От миловидной сорокалетней женщины, флиртующей с мужчинами и бегающей на свидания, от той, что с улыбкой и веселыми искрами в глазах отчитывала дочь, вернувшуюся позже обычного, от нее не осталось и следа. Осунувшееся лицо, растрепанные волосы… Сейчас она казалась старше своего возраста на десятки лет. И все из-за непослушной дочери, которая по своей глупости и упертости рассорилась с самым дорогим человеком и сбежала из дома, чтобы доказать, что она взрослая, самостоятельная и уже в состоянии решать все сама. Но сейчас, в больничной палате, морщась от боли и смотря на осунувшуюся мать, Громова была готова умолять ее о прощении и безукоризненно выполнять любые просьбы. – Прости меня, мама… Прости меня, – не сдержав слезы, прошептала девушка, вновь откидываясь на подушку.
До самого утра Юля не сомкнула глаз, думая о своей жизни. Простая, ничего не смыслящая, дерзкая девчонка, грубящая матери, сбегающая из дому на ночные вечеринки с алкоголем, сигаретами и пьяными парнями, – все осталось в прошлом. Академия заставила посмотреть на жизнь иначе, повзрослеть. Сейчас, в полумраке больничной палаты, девушка поражалась нелогичности многих поступков. В Академии ей дали шанс все изменить, и она его не упустит. Постарается не упустить…
Размышление прервал негромкий шорох.
– Доченька, ты проснулась! – На больничную койку присела мама, мгновенно сжав дочь в осторожных объятиях, словно боясь сломать. – Как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо, мамуль, – чуть слышно ответила Громова, стараясь не заплакать. – Прости меня, пожалуйста, за все! Я очень тебя люблю! – резко выпалила Юля, все-таки не сдержав слез. – Я не хотела сбегать, не хотела ругаться!
– Тише, маленькая, тише, – успокаивающе произнесла женщина, прижимая девушку к груди и не замечая, как по щекам также начинают течь слезы. – Ты ни в чем не виновата…
Так, не замечая течения времени, мать с дочерью просидели до самого утра и разорвали объятия, только когда лечащий врач, совершая обход, зашел в палату.
– Так, так, так. Смотрю, моей пациентке значительно лучше! – с усмешкой сказал он, подходя к кровати. – Как себя чувствуете, юная леди?
– Прекрасно! – выпалила Юля, радостно улыбаясь. – А можно мне домой?
Мужчина рассмеялся и сделал несколько пометок в каком-то бланке.
– К сожалению, придется вам еще немного потерпеть мое общество. Все-таки у вас были чересчур серьезные травмы. Но, думаю, через недельку сможете с чистой совестью выписываться.
Юля, заметно расстроившись, вяло кивнула. Проводить столько времени в больнице ей явно не хотелось. Доктор, увидев, как погрустнела пациентка, поспешил добавить ложку меда в бочку с дегтем.
– Зато теперь вас могут навестить друзья. Они довольно часто пытаются прорваться в приемный покой.
На последних словах мама Юли чуть заметно скривилась, демонстрируя свое отношение к друзьям дочери, но промолчала, понимая, что девушке сейчас нужны положительные эмоции.
– Нет! – вскрикнула пациентка и тут же смутилась под удивленными взглядами взрослых. – Я не хочу, чтобы они видели меня в таком виде. Вы можете их не пускать? Пожалуйста!
– Что ж, – врачу было не привыкать к подобным капризам больных, – это возможно. А сейчас прошу меня извинить, я вынужден вас покинуть. Отдыхайте, юная леди, зайду к вам после обеда.
Юля благодарно кивнула и поудобнее устроилась на подушках.
Потянулись долгие, скучные дни. Видя, что дочь чувствует себя хорошо, мама вернулась на работу и приходила только по вечерам. Друзей, по настоянию девушки, в палату не пускали, чему Юля была несказанно рада. С одиночеством приходилось бороться чтением книг и постоянным сном. Периодически ее посещали врачи и медсестры, ставя капельницы, совершая осмотры и иные процедуры. Боль, столь сильная в первый день, постепенно отступила, и Громова уже даже могла вставать, но, к сожалению, дальше уборной ходить ей строго запретили, опасаясь каких-то невиданных осложнений. Еще одним развлечением, которое удивило даже саму Юлю, стало изучение прессы, освещающей политическую обстановку в стране. Таким образом девушка узнала, что мир, пусть и не официально, но находится на грани войны.
Как и много лет назад началась холодная война. Вновь были созданы два конфронтационных лагеря: Западная Европа во главе с Соединенными Штатами и Россия с поддержкой Китая. Обстановка накалялась с каждым днем. На границах разворачивали боевые комплексы, оснащенные ядерными ракетами дальнего действия, с целью посильнее припугнуть предполагаемого противника. Оставалась одна искра, небольшой конфликт, и мир содрогнется от новой, воистину страшной войны, направленной на полное уничтожение врага.
Естественно, подобные новости, завуалированные мишурой громких слов и пафосных речей, не могли не испортить настроения, а потому Юля пребывала в довольно скверном расположении духа, когда настало время выписываться из больницы.
– Ну что, готовы отправиться в родные пенаты, юная леди? – Олег Владимирович открыто улыбнулся, наблюдая, как его пациентка, еще месяц назад пребывающая на грани жизни и смерти, собирает немногочисленные вещи в рюкзак. – Искренне надеюсь, что больше не встречу вас в этих стенах.