Ставка на тебя

Ридд Анастасия

– С тобой все в порядке? – спрашивает он.

– А как вы думаете? – откликаюсь глухо, не в силах сдержать судорожный вздох.

– Не думаю, что тебе захочется услышать то, что я на самом деле думаю, – говорит напряженно и идет к двери, ожидая, что я последую за ним следом. – Машина ждет.

Глава 9

– Куда мы едем?

В другое время меня бы полностью устроило молчание Крестовского, но сейчас пронзительный гул собственных мрачных мыслей так изматывает, что я готова заглушить его чем угодно, даже

разговором с этим мужчиной.

– Мой близкий друг устраивает презентацию для партнеров, – отвечает он сухо. – Мы едем его поддержать.

– А чем именно он занимается? – уточняю вежливо, чтобы поддержать диалог.

– Технологиями и строительством, – односложный ответ красноречиво демонстрирует нежелание Крестовского общаться.

Ну, и ладно! Можно подумать, я горю желанием вести с ним светскую беседу. Стоило мне спросить его о цели нашей поездки и наткнуться на пронизывающий взгляд голубых глаз, как я пожалела, что открыла рот. Лучше уж и дальше молчать, потому что в разговоре с Крестовским всегда столько подводных камней, – боюсь, не выплыву, если беседа свернет не туда.

— Как интересно, — все же говорю я, чтобы поставить точку в скупом обмене информацией.

Тишину автомобильного салона внезапно нарушает хрипловатый смешок.

– Дааааа, – замечает Крестовский иронично. – Интерес так и написан на твоем лице. Хотела бы поехать в другое место?

– Это неважно, – равнодушно пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну, стараясь сосредоточиться на проносящихся перед глазами улицах любимого города. Да, именно любимого. Я родилась в Москве, здесь осталась моя семья и близкие друзья, и я бы ни за что не покинула столицу, если бы не работа Дениса, которая в одночасье перебазировалась на запад. Пришлось выбирать. Видимо, в то время своего мужа я любила сильнее, чем родной город, раз так легко позволила ему увезти себя отсюда.

С немым восторгом смотрю на величественные постройки исторического центра, мелькающие за тонированными окнами черного внедорожника, и с щемящей тоской вспоминаю свое детство и студенческие годы. Прогулки с мамой и папой, школьные экскурсии в Кремль, первые свидания под луной… Непроизвольно касаюсь кончиками пальцев губ, когда мы проезжаем место, где Денис впервые меня поцеловал. Вся горечь настоящего оказывается не в состоянии стереть из памяти теплоту тех эмоций — несмотря на то, что сердце в груди болезненно сжимается, уголки моих губ, дрогнув, слегка приподнимаются.

– Приятные воспоминания? – голос Крестовского возвращает меня к реальности, стирая улыбку с моего лица и оставляя после себя лишь щемящую тоску.

– Угу, – неопределенно мычу в ответ. – Что-то вроде того.

Мысленно призываю себя быть более сдержанной в выражении собственных чувств. Ничего плохого лично мне Крестовский пока не сделал, но показывать ему свои эмоции, пускать глубже красивого фасада, — непозволительная роскошь. Этот человек – расчетливый и холодный делец. Кто знает, как он может использовать полученную информацию в будущем.

Тяжело вздохнув, я поворачиваю голову в сторону своего спутника, сталкиваясь с задумчивым взглядом бездонных глаз, в которых отражаются огоньки вечернего города. От неясного волнения перехватывает дыхание, сердце обрывается, а потом начинает биться быстро-быстро, разгоняя по венам кровь и адреналин. Черт! Природный магнетизм этого мужчины действует на меня чересчур остро, завораживает до такой степени, что стоит на нем задержаться, как перевести внимание на что-то другое оказывается уже невозможно.

Сейчас Крестовский выглядит расслабленным и спокойным, даже дружелюбным — располагает к себе. Скорее всего, это обманчивое ощущение, но я почему-то поддаюсь ему.

– Вы сказали, ваш друг занимается технологиями и строительством, – неуверенно произношу я, прикасаясь к волосам.

– Да, – коротко отвечает он, так пристально наблюдая за моими движениями, будто не хочет упустить нечто важное.

– А вы с этим как-то связаны?

– Мы с Марком вместе учились в университете, – произносит он, растягивая губы в ленивой улыбке. – Но делить сферы влияния после выпуска не стали: я сосредоточился на строительстве объектов здесь, а он перебазировался за границу и погрузился в изучение высоких технологий. Теперь у Зимина крупное производство материалов и комплектующих, которые продаются по всему миру. На презентации он покажет новые разработки своей команды для российского рынка.

– Звучит интересно, – снова поправляю идеально уложенные волосы, пытаясь совладать с нервным напряжением, которое не отпускает меня несмотря на безопасную тему беседы. – Значит, казино – это не основной ваш профиль?

– Конечно, нет, Саша, – в его глазах вспыхивает незнакомый мне огонек. – Казино – это плата за прошлое.

– Что это значит? – приподнимаю брови в недоумении, ощущая, что за короткой фразой Крестовского скрыт особый смысл.

– Мы приехали, – коротко отвечает он и отворачивается, вызывая во мне стойкое ощущение, что тема казино — под запретом и делиться ее подробностями со мной у него намерения нет.

Сбросив скорость, автомобиль останавливается на парковке возле старинного многоэтажного здания. Крестовский снова отказывается от помощи водителя: сам открывает для меня дверь и галантно подает руку как герой мелодраматического романа, которые пачками читает Маринка. Только он ведь совсем не герой… Усмехаюсь собственным глупым мыслям, невольно привлекая к себе внимание мужчины. Но на этот раз его взгляд не блуждает по моему лицу и телу, нет, сейчас он целенаправленно смотрит на мои губы, и даже когда я ступаю на асфальт и выпрямляюсь, не отводит глаз и продолжает удерживать мою ладонь в своей.

Я вспыхиваю словно спичка, но, к своему стыду, не от возмущения. Нет, по телу медленным бурлящим потоком распространяется не ярость, а жар совсем другого характера. И губы начинает покалывать.

– Крестовский! Сколько лет, сколько зим! – грохочет низкий баритон за моей спиной.

Вмешательство постороннего человека приводит нас обоих в чувство. Крестовский отводит взгляд и недовольно поджимает губы, а я, на мгновение прикрыв глаза, чтобы перевести дыхание, стремительно выдергиваю свою ладонь из цепкого захвата его пальцев.