Ставки сделаны
Шрифт:
Добрейшему Максиму тоже захотелось смазать Рогову по физиономии.
Вася вышел из Главка, взял в магазине на углу бутылку «Айрана». Не разбирая дороги, добрел до Таврического сада. Подобрал у ограды какой-то металлический штырь. Опасный, между прочим, штырь – убить можно.
Это Вася отметил как-то походя, в полмозга. А сам провел штырем по остроконечной ограде «Таврика»: тррр!
Звучно так получается и ритмично: тррр!
И давай боевой офицер,
Почему-то это его успокаивало.
Долго ли, коротко ли (сам Вася ход времени не очень отслеживал) появился наряд милиции. Два дородных сержанта с резиновыми дубинками Эр-200, за которыми еще со времен горбачевской перестройки закрепилось название «демократизаторы», с ироническим интересом следили за низкорослым мужичком, оглашающим округу малохудожественными звуками. Наконец один из них решил вмешаться в мелодию:
– Эй, придурок!
Рогов резко обернулся:
– Что ты сказал, козел?
Милиционеры остолбенели. К такому неделикатному обращению они не слишком привыкли.
– Чего молчишь, урод? – несло Рогова. – Я к тебе обращаюсь!
Сержант смачно приложил Рогова демократизатором. Голова Василия стукнулась об ограду. Не слишком сильно, но синяк будет.
Василий отскочил в сторону и выхватил пистолет. Сержант застыл с поднятой дубинкой. А Рогов уже звонил по мобильнику:
– Семен, это я. Быстро наряд к Таврическому, со стороны Тверской. На меня менты напали. Глухой? Кто-кто – менты, говорю, напали. Патруль. Может, и пьяные… Или просто свихнулись. Проверим. Врача вези – у меня телесные повреждения…
Патрульные слушали, разинув одинаковые круглые рты. Василий прижал телефон плечом к щеке, освобождая руку, достал удостоверение, раскрыл.
Атаковавший его сержант среагировал мгновенно. Вытащил из кармана тысячу рублей и помахал в воздухе.
Деньги предлагает, мерзавец! А впрочем… деньги… Лишними не будут.
– Мало! – буркнул Василий.
Патрульные лихорадочно зашарили по карманам. На двоих набрали еще рублей восемьсот. Копейки, конечно. Зато с протоколом не возиться… Почти.
– Отбой, Семен, – сказал Василий в трубку. – Удрали. Не стрелять же в них.
Вчера вот в скутер надо было стрелять…
Эх, чего там… Вот вернул тысячу восемьсот с чем-то рублей. Ну, две тыщи для ровного счета.
А сколько это от двух миллионов? Одна тысячная!
Ноль целых ноль ноль сотых процента!
Боевой офицер Рогов готов был заплакать.
Семен отбой воспринял с облегчением: он торопился на день рождения к школьному другу, и выезд на захват свихнувшихся ментов в его планы не входил. За праздничной суетой он забыл о странном звонке и вспомнил лишь утром, заходя в свой кабинет.
Бедный Вася! Это еще вопрос, кто свихнулся: непонятные менты или старший лейтенант Рогов. Второе больше похоже на правду. Конечно, не всякий выдержит два таких шока подряд: сначала колоссальный выигрыш, а потом колоссальный облом.
Надо же было сорваться операции! Все было так славно задумано!
Эксперт взял со стола «тетрис» и нажал на заветную кнопку. Неясно, в общем, зачем. Но прибор запищал, утверждая, что купюра с чипом где-то близко.
– Не понял, – вскинул брови Семен.
Неужели?!..
Виригина и Любимова он застал в бывшем красном уголке, ныне комнате отдыха: спали без задних ног на столе для настольного тенниса. Между Максом и Жорой трогательно белел на зеленой поверхности стола белый шарик.
– Подъем! – гаркнул Семен. – Хорош дрыхнуть!
Нет ответа.
– Па-адъем! – повысил Семен и без того зычный голос.
Ноль эмоций.
Семен сдернул с Жоры старое «дежурное» одеяло, по типу тех, что выдают в больницах и пионерлагерях.
Любимов приоткрыл глаза и глянул на часы. Нахмурился:
– Ты чё шумишь? Мы всю ночь по адресам ездили, дачников трясли.
– Час назад прилегли, – подтвердил Виригин, не поднимая головы.
– А… Понял. Ну, поздравляю с успехом.
– С каким успехом? Он еще и издевается…
– Но вы же нашли деньги?!
– Нет.
– Тогда еще интереснее…
Семен включил тетрис. Умная машинка запищала.
– Выруби эту дрянь, – возмутился Любимов, – а то щас как…
– Погоди, – присел Виригин, – ты хочешь сказать, что…
Семен вместо ответа еще раз попиликал тетрисом.
Виригин вскочил:
– На сколько берет, говоришь? Триста метров?
– Максимум триста.
– Так они здесь?! В Главке?! – Жора, наконец, сообразил, что происходит.
– Нда… – протянул Виригин. – Что же, пошли оборотней искать…
Рогов, несмотря на запрет начальника, собрался утром пойти на работу.
Всем назло. Они у него два миллиона увели, а он им – рраз! – и добром ответит.
Но, уже одевшись, понял, что никуда идти не может. Глаза бы ни на кого не смотрели. Хорошо, теща уехала в пенсионный фонд выправлять какую-то справку, а в фонде, по ее словам, можно проторчать в очереди целый день.
Федор Ильич, воспользовавшись отсутствием супруги, начал похмеляться прямо с завтрака. А то накануне перебрал немножко. Повод был: вчера «Зенит» выиграл в Москве два-ноль. У кого именно, тесть не помнил: других команд, кроме «Зенита», он, подобно настоящему петербургскому болельщику, не различал.