Ставрос. Падение Константинополя
Шрифт:
– Уж тебе-то голодать не дадут, дитятко.
Она проницательно посмотрела на красивое лицо девушки. Сейчас, во время переправы, рабы не вставали по целым дням, но видно было, что на воле Желань двигалась легко, ловко. Ключница тяжко вздохнула и перекрестила ее.
– Господи, так бы и потопила этот вражий корабль…
Тут заскрипел люк в потолке, и все рабы разом подняли головы. Те, у кого еще оставались силы, зашевелились и начали вставать; потом возникла толкучка. Но человек, спустившийся в трюм по легкой деревянной лестнице, которую скинули и придерживали для него сверху, быстро унял беспорядок, вытянув самых беспокойных
Прислужник по указке ромея поочередно светил рабам в лицо. Мужчин пришедший быстро и брезгливо осматривал издали, но к женщинам несколько раз приблизился; Желань чем-то особенно привлекла его внимание, так что грек, к великому испугу девушки и Евдокии Хрисанфовны, пальцем подцепил ее подбородок и посмотрел в карие глаза. Желань ахнула; а грек засмеялся и вдруг сунул свои белые пальцы ей в рот, оттянув губу, как смотрели зубы лошадям.
Желань застыла от ужаса; а потом с криком отпрянула, спрятавшись за спину Евдокии Хрисанфовны. Та выступила вперед, сверкая глазами.
– Антихрист!
Красивое лицо ромея исказилось; хлыст рассек женщине щеку, глаза уберег только низко спущенный платок. Желань, в страхе за Евдокию Хрисанфовну забывшая себя, рванулась из-за спины заступницы.
– Не тронь ее!
Грек, почти не глядя, протянул кнутом и девушку. Потом, отвернувшись от женщин, отдал приказ на своем языке прислужнику.
И тут Желань увидела, что раздают хлеб; вода у них была, в большом ведре в углу, которое наполняли довольно часто, но из-за еды тотчас возникла свалка. Желань, не раздумывая, бросилась вперед и схватила с полу один хлеб, успев за миг до того, как на него набросились другие голодные рты. Конечно, даже с закованными в железо мужчинами ей было не тягаться.
Девушка отбежала в угол, где ее дожидались товарищи. Евдокия Хрисанфовна, которая утирала концом платка окровавленную щеку, мотнула головой, отодвинув хлеб, когда Желань радостно протянула его ей.
– Вы ешьте, дети…
Желань разломила лепешку напополам.
– Это тебе, матушка, а мы уж как-нибудь…
Евдокия Хрисанфовна, улыбнувшись, взяла предложенную половину и спрятала в рукав своего летника*.
– Приберегу на край, - сказала она.
А остальное троица поделила поровну.
Пленники не знали, как долго они плыли, - здесь, внизу, день был почти равен ночи; но Желань видела, что несколько рабов, послабей, умерло или умирают. Многие были тяжело больны. Желань не знала – сколько среди них больных; она опасалась говорить с чужими, как и ее заступница. Впрочем, здесь почти все рабы держались наособицу, хотя многие сородичи еще в начале плавания сели вместе. Однако говорить друг с другом, чего-то добиваться мало кто хотел – все знали, что это ничему не помогло бы.
Ромеи умели разделять и властвовать всеми племенами.
Когда они причалили и рабов стали выводить, Евдокии Хрисанфовне пришлось опереться на Желань и сына – так разболелись ее суставы; русы держались друг за друга, пока надсмотрщики не глядели на них, перегоняя всех скопом. После
Но рабам было не до красот Константинополя.
Их согнали с дромона на пристань, где невольников сразу же оцепила стража. Они стояли, изнемогая от усталости, жажды, жары и неизвестности, пока их хозяева о чем-то громко спорили между собой на своем ненавистном языке.
А потом их стали разделять. Желань увидела того самого молодого гречина с черными кудрями, который бил ее и Евдокию Хрисанфовну; он прошелся между рабами, как и тогда, в трюме, пощелкивая кнутом. А потом Желань опомниться не успела, как ее отогнали от ключницы с сыном; девица закричала, Евдокия Хрисанфовна тоже, но они тщетно рвались друг к другу. А потом ключнице стало не до чужой девушки: Желань в ужасе увидела, как у матери пытаются отнять Микитку, “красну девицу”. Но женщина вцепилась в руку сына так крепко, что отнять его могли бы, только покалечив…
Желань успела увидеть, как мать и сына гонят куда-то вместе. Потом толпа невольников всех кровей поглотила их. А Желань вместе с другой группой рабов погнали в другую сторону – через город победителей, навстречу какой-то страшной судьбе.
* Быстроходное парусно-гребное судно византийского военно-морского флота, неоднократно модифицировавшееся и совершенствовавшееся за время своего существования.
* Великая Русь (Великороссия) – политико-географический термин, обозначающий прежде всего историческую область Руси: Северо-Восточную Русь.
* Список святых и праздников в к алендарном порядке, месяцеслов (иногда с некоторыми церковными текстами).
* Широкая и свободная верхняя женская одежда Московской Руси.
========== Глава 2 ==========
По дороге Желань успела только немного осмотреться – в глазах темнело, и все сливалось в одно: чужие смуглые лица, незнакомые перистые деревья, желтые и белые, точно сахарные, дома. Их гнали куда-то под беспощадным южным солнцем по горячей пыльной дороге: перед девушкой-московиткой мелькали черные, окровавленные ноги в оковах, прорванных штанах. Вдруг Желань почувствовала радость оттого, что невольники вокруг так слабы: ей не придется стеречься хотя бы этих мужчин, которые в плену одичали как звери.
По сторонам их щелкали кнуты, кричали надсмотрщики; попадало все больше рослым мужчинам. Желань втягивала голову в плечи, но несколько раз досталось и ей. Девушка шаталась от изнеможения, но хлыст подгонял рабов, подгонял жестоко и умело – всех, кто еще мог бежать, и многих, кто думал, что уже не может…
Их пригнали на площадь, на которой уже теснилась разноязыкая толпа и был сколочен огромный деревянный помост. Покупатели и просто зрители дали дорогу Желани и ее товарищам: возглавлял партию рабов тот самый молодой ромей, которому понравилась Желань. “Кто же он здесь, при их царе?” - невольно спросила девица себя. Грек вскидывал сверкающую драгоценностями руку, расчищая дорогу своим пленникам, и когда поводил своею дланью, все вокруг расступалось перед его властью.