Stay alive
Шрифт:
— Да, — говорю то ли с радостью, то ли с тоской. Беру за короткую ручку чемодан, спускаясь по лестнице. И тут же его выхватывает Стюарт, игнорируя мои возмущения и ставя его уже на мокрый после ночного дождя асфальт. Фыркаю, закатывая глаза.
— Наконец-то, Эмили, — возле машины стоит Стайлз с Лидией, которые только и остались ждать нас снаружи автомобиля. Стюарт предпочитает загрузить и свой, и мой чемоданы, даже не обратившись ко мне. Попросту делает это, будто ничего удивительного не происходит. — Стюарт? — парня в очках окликает Стилински, пока мы вместе располагаемся на свободных местах в самом конце салона.
— М? — Твомбли
— Любишь комиксы? — к нам поворачивается Стайлз, на что Стюарт кивает. Ах да… На Твомбли же футболка со знаком Бэтмена!
— О, братан, — Стилински заговорчески улыбается, переглядываясь с Лидией, что сидит рядом. — Мы похожи не только внешностью.
Я снова там, откуда пришла. Но теперь я — совсем другой человек.
И я понимаю, что наконец-то всё закончилось.
Или только началось?
***
Тихое утро кажется ей истинным подобием рая. Тишина, что нарушается лишь её дыханием, помогает легко уйти в свои мысли, сидя на прохладном паркете в полупустой комнате. Переезд был чем-то вроде давно запланированного события, но всё же это заставило Эмили со Стюартом задуматься об их отношениях, что развивались сами собой без малейшего вмешательства. Так странно понимать, что прошло уже столько времени с тех событий…
Поднимает задумчивый взгляд на стену напротив, что выкрашена девственно-белой краской. Как никогда такая противоположность вычурности кажется Филлипс чем-то необходимым. Тёмный ламинат ярко контрастирует с этим оттенком, заставляя лишь коротко улыбнуться и похвалить саму себя — не зря же проектом их нового места жительства занималась сама Эмили, при этом ещё и обучаясь в Университете.
Тихая мелодия, что звучит из небольшой портативной колонки, заставляет невольно улыбнуться. Приятный плавный ритм только и доставляет несравнимое ни с чем удовольствие, давая возможность насладиться этим тихим началом дня.
Новая квартира была частью тех необходимых им обоим перемен, которые повлекли бы за собой необратимые, но хорошие последствия. Она просторная, ведь деньги копили оба — что Эмили, что Стюарт. А вдобавок родители также приложили свои усилия, чем несказанно удивили и Филлипс, и Твомбли. Но всё же это было чем-то вроде мечты — наконец-то изменить какую-то очередную существенную часть их жизни.
Две тумбочки из тёмного дерева стоят по бокам широкого матраса, что лежит прямо на полу. Кровать приедет только завтра вечером, но это не такая уж и большая проблема. Постельное белье кремовых оттенков коричневого цвета гвоздики раскидано, ведь никто пока даже и не собирался наводить здесь порядок вплоть до десяти утра. А до этого времени ещё целый час, поэтому…
Поднимается на ноги, ступая босыми ногами на белый махровый ковёр. На каждой тумбочке расположено по лампе, что сейчас отключены. Прямо над матрасом висит картина маслом — непонятный минимализм, который сначала упорно не хотел воспринимать Стюарт. Но, конечно же, спустя какое-то время парень смирился только лишь из-за одного грозного взгляда Эмили, который та бросила в его сторону. И никакой привычной порции сарказма с его стороны не последовало, ведь Твомбли знал: девушка не скупа на ехидность абсолютно также, как и он. И порой это забавляло друзей, особенно когда пара ссорилась. Ну, конечно же после каждой ссоры следовало практически немедленное примирение,
Он до сих пор не знает, когда успел влюбиться в эту хитрую усмешку. Стюарт Твомбли не имеет ни малейшего понятия, почему как только она появляется рядом, он чувствует лишь некое ликование. И так всё время. Стюарт не понимает, как она понравилась ему. Мозг упорно твердит всё это время: Невозможно. Не может быть.
— Не мой тип.
— Почему?
— Слишком странная.
Стюарт помнит, как губы Марса растянулись в широкой улыбке. Прекрасно помнит, как ему подмигнул после этого Стефан. И помнит, как беспомощно плёлся вслед за ней, когда Эмили приказывала помочь. Почему? Просто потому что Стюарт впервые помешался на ком-то в своей жизни. Так внезапно и сильно, что сам до сих пор теряется в догадках.
— Почему?
— Сложно объяснить.
Эти два коротких диалога парень до сих пор упорно держит в голове, стараясь не забыть. Потому что это — прямое доказательство того, что Твомбли поступил не так, как ему было свойственно. Доказательство того, что парень, сам того не зная в тот момент, переменил своё решение. А такого он никогда не делал.
Эмили крепко сжимает книгу в правой руке, медленно ступая по прохладному дереву. Щурит глаза, когда замечает падающие на блестящее покрытие солнечные лучи. Кидает короткий взгляд на надпись на обложке. Перечитанные столько раз «Три мушкетёра» кажутся чем-то родным и по-детски невинным на фоне всего пережитого самой девушкой. Несвойственное ей произведение отчего-то так глубоко запало в душу среди своих соплеменников, что теперь навсегда останется стоять на средней полке книжного шкафа практически посередине. Депрессивный «Граф Монте-Кристо» девушка предпочла оставить у отца в библиотеке после полного прочтения. Один автор, а такие разные истории…
Идёт по коридору, ступая по прохладному полу босыми ногами. Эмили абсолютно не заботят короткие пижамные шортики, что еле-еле прикрывают все её достоинства, и белая майка с тоненькими лямками, одна из которых съезжает с плеча, повиснув в воздухе. И всё же девушка поправляет её, чуть улыбнувшись самой себе в собственном отражении.
Спустя всё это время всё наконец в полном порядке. Они в порядке, их друзья в порядке. Она чувствует себя прекрасно — живёт на полную, развлекается, читает, проводит время с близкими… И почему-то до сих пор боится, что всё это — лишь мимолётное сновидение, что может когда-то закончиться. Что-то похожее на ПТСР было у неё чуть ли не месяц после тех событий, а затем внезапно прекратилось. Начать с чистого листа нетрудно — трудно изменить почерк. И Эмили смогла сделать это, снова зажив.
Кладёт книгу на белый кухонный стол, тем самым привлекая внимание темноволосого парня, что стоит у плиты. Он поворачивается к ней, широко улыбнувшись. Стюарт снова поправляет очки, когда неспешно снимает сковороду с плиты, ставя на её на специальную подставку и выключая конфорку. Выкладывает на тарелку яичницу, не забывая лакомые кусочки бекона.
— Знаешь… — Эмили делает медленные шаги к нему, постукивая тонкими пальчиками по светлой столешнице. Ну, хоть кухня приехала в самом начале. На этом спасибо. — У меня какое-то подобие дежавю, — усмехается, по-детски щуря глаза. Твомбли изучающе смотрит на неё несколько секунд, а затем делает шаг к девушке, притягивая ту за талию: