Стая
Шрифт:
Олег ошарашенно посмотрел на Катю, и лицо девушки вспыхнуло от стыда. Она не могла даже подумать, что все ее рисунки окажутся выставлены на всеобщее обозрение. Собравшиеся на этаже подростки бурно обсуждали увиденные рисунки, то и дело разражаясь хохотом. То, что здесь не было ни одного женского портрета, Катю не удивило. Милана наверняка спрятала их, а то и вовсе уничтожила, чтобы уже наверняка выставить подругу полной дурой. Несколько секунд Катя стояла, оглушенная всеобщим смехом, и посреди всего этого издевательства весело улыбалась Милана. Теперь в ее руке были ножницы и клейкая лента, а Алина держала несколько
— Добро пожаловать на художественную выставку нашей шлюхи. Она обожает рисовать портреты своих мужиков! — воскликнула Милана и театрально поклонилась. — Чего ты, Катюш, смущаешься? Ты всегда мечтала о своей выставке. Ну так вот, я тебе ее дарю. На память о нашей дружбе.
— Боже, даже с Цербером, — ужаснулась Алина, отчего по коридору прокатился новый взрыв хохота.
Катя бросилась к стене, желая сорвать рисунки, но внезапно почувствовала, что Дима удерживает ее подле себя. Его пальцы ощутимо стиснули запястье девушки, и она в растерянности посмотрела на него. Неужели он тоже хочет над ней посмеяться? Но Лесков не смеялся.
— Микки-Мауса забыла, — с иронией произнес он, обращаясь к Милане.
В коридоре вновь раздались смешки, но уже робкие, потому что было непонятно, кому их адресовать: Кате, Диме или самой Милане.
— Что? — брюнетка удивленно вскинула брови. В ее голосе сквозило неприкрытое презрение, которое обычно мигом затыкало рот тем, кто еще секунду назад собирался что-то сказать. Дима должен был стушеваться, однако парень продолжил:
— Совсем недавно я видел, как Джоконда рисовала Микки-Мауса. Почему же его нет на стене? А также портретов Алинки, Ирки, Ольги, Машки, директрисы… Твоего?
Милана молчала. Она никак не ожидала, что за Катю кто-то заступится, поэтому не сразу нашла, что ответить. Не встретив сопротивления, Дима продолжил вновь:
— Она постоянно рисует кого-то из нас, поэтому, если ты собиралась открыть нам Америку, то придумай что-то поинтереснее… Кстати, хорошие работы.
Катя бросила на Сенатора удивленный взгляд. Дима точно не мог знать, что она рисовала Машу, Ольгу, Алину и остальных девчонок, которые просили у нее свои портреты. Но про Микки-Мауса он не солгал. Лесков действительно видел, как она на уроке истории рисовала диснеевских персонажей, так как в тот день сидел с ней за одной партой.
— Что-то тебя слабо побили, раз ты такой разговорчивый, — ядовито произнесла Милана, чувствуя, как ее охватывает злость. Она хотела от души посмеяться над своей бывшей подругой, но теперь все веселье было испорчено.
— Миланка, ты задолбала воду мутить, — теперь уже вмешался Олег, терпение которого подошло к концу. — Если ты хочешь проблем, я тебе их организую. Но сначала покажи мне ту тварь, что тебе набрехала про меня и Джоконду?
Милана переменилась в лице. Она не ожидала, что Олег и Катя поговорят между собой и уж тем более начнут защищаться вместе. Идея проучить Койота родилась у нее в тот миг, когда Алина сказала, что эти двое сидят на крыше. То, что его избранницей стала Катя, и вовсе привело Милану в бешенство. Такая серость, как Джоконда, не имела права даже рядом находиться с Олегом, и тогда Милана решила несколько приукрасить ситуацию и тем самым с легкостью обратить всех девчонок против новоиспеченной «шлюхи».
— Сегодня мой парень, завтра
— Я не собираюсь никого выдавать, — бросила Милана, решив поскорее замять ситуацию. — Но раз вы оба говорите, что ничего не было, я вам поверю.
С этими словами она быстро покинула коридор. Быть может, чуть позже ей удастся придумать что-то еще, но сейчас нужно было утихомирить Олега, который действительно мог устроить немало проблем. Само собой, Алина и Ира бросились за подругой, желая поскорее успокоить ее, но в душе обе девушки немного злорадствовали, что наконец-то их «королева» получила пинок.
В свою очередь Катя поспешно сорвала издевательский плакат и разорвала его на мелкие кусочки. Именно в эту минуту в коридоре появилась Марья Филипповна, одна из самых добрых здешних воспитательниц. Ей было крайне тяжело ругать провинившихся, не говоря уже о наказании. Ее любили и девушки, и парни, поэтому никто особо не испугался, когда она так внезапно появилась в коридоре.
— Какая красота! — воскликнула она, с искренним интересом рассматривая портреты.
— Нет, тут не очень… — Катя окончательно смутилась и начала стремительно срывать рисунки со стены, желая поскорее уничтожить позорную, по ее мнению, галерею.
— Катюш, это ты всех нарисовала? А моего портрета нет? — воспитательница улыбнулась, все еще с восхищением рассматривая талантливые работы. — Тебе надо на выставку. Я сегодня же узнаю, где в нашем городе проводятся конкурсы среди портретистов!
От этих слов Катя окончательно смутилась:
— Нет, не надо, Марья Филипповна. Может, потом.
— Почему потом? Я же сказал, что тебе надо за деньги рисовать, — усмехнулся Олег.
— Ну не хочешь на конкурсы, давай тогда повесим твои работы у нас в вестибюле. Но я бы все равно показала их профессионалу, — продолжала настаивать воспитательница. — Ой, Катюш, с таким талантом можно даже новую семью обрести.
— Мне бы со старой справиться, — улыбнулась Катя, снова краснея.
— Мы еще вернемся к этой теме, — ласково произнесла женщина, после чего покинула коридор.
Тем временем Сенатор снял один из своих портретов и на миг замер, с любопытством рассматривая его. Из всех рисунков его лицо казалось ему самым похожим, даже живым.
— Ужасный, знаю, — услышал он голос Кати. Девушка заглянула ему через плечо и попыталась выхватить злосчастный портрет, но Дима мягко перехватил ее запястье.
— Почему ужасный? — спросил он, придирчиво всматриваясь в свое изображение.
— У тебя тут нос кривой, да и старше лет на семь выглядишь. Отдай, короче!
— Не отдам, — усмехнулся Дима. — Это мне за мои дипломатические таланты. К тому же, вдруг ты станешь известной, и я смогу продать его за хорошие деньги.
— По цене макулатуры не хочешь? — Катя невольно улыбнулась — Если бы ты не шевелился, получилось бы лучше. Но вы же все время головой крутите, вот и получается такое убожество. Я только начинаю рисовать, а вы уже смотрите в другую сторону. Виктора я вообще почти год рисовала.