Стая
Шрифт:
— Да, я знаю, — нетерпеливо кивнула Кота. — Двое воинов из серой стаи пытались тебя защитить.
— Славные мальчики, — улыбнулась Шактир, ничуть не разозлившись на Коту за то, что та ее перебила. — Я вижу, ты все знаешь.
— Почти все, — Кота упрямо качнула головой. — Кродос остался, чтобы задержать локки…
— И отдал свою жизнь за меня, — вздохнула женщина. — Как и Врадес. Проклятый Локк был очень силен!
— Локк? — уточнила Кота. — Это локки, избранный богами в мужья Шактир?
— Не совсем, — мрачно усмехнулась Шактир. — Понимаешь, я была молода и очень горда.
Кота напряженно слушала, стараясь не упустить ни единого слова.
— Локк выследил меня, — оскалилась Шактир. Кота вздрогнула от обжигающей ненависти, которая сверкнула в глазах женщины ярче, чем лед в лучах солнца. — Кродос пытался задержать их, но Лунный волк не оставил преследование. Врадес приказал мне уходить. — Она язвительно усмехнулась. — Мне, самой Шактир! Но я осталась. Назло стала человеком. Хотела поговорить с мужем, все выяснить. Увы, Локк и не думал меня слушать. Он легко расправился с воином…
Вия вытерла слезы и поджала губы. Кота видела, что она винит себя в смерти любимого. Сердце кольнуло сочувствие. Совсем недавно она испытывала точно такие же чувства.
— Я решила, что больше не буду бегать от судьбы, — тихо сказала Вия и горько улыбнулась. — Но хотела не просто убить Локка. Я хотела, чтобы он мучился так же, как истязал других. Позволила Лунному волку проявить свою силу. И, когда дух Локка вошел в мою душу, желая управлять моим телом, я запечатала его Сердцем клана и кровью шакти в себе самой!
Она расхохоталась, а Кота испуганно сжалась в комочек: в смехе женщины проскользнуло безумие. Шактир осеклась и пристально посмотрела на девушку.
— Не думала я, что он окажется настолько сильным. Не сразу, постепенно, Локк завладел моим сознанием, умело управляя страхами. А страха было много. За жизнь Лая. Это было единственное существо, которое заставляло меня жить дальше. Теперь его нет. Убей меня! Убей, чтобы проклятый злодей не мог больше причинять боль и страдание. Спаси себя! Он сумасшедший! Решил, что ты освободишь его. Но даже если так… В любом случае, он тебя убьет.
— Лай жив, — Кота, полная сострадания, мягко коснулась локтя Вии. — В ночь, перед тем, как появился Локк, я отдала ему свое сердце, — девушка запнулась и поправилась: — Сердце клана. Так как хранителю не положено носить кулон на шее, сунула в набедренную повязку…
— Но зачем? — удивленно воскликнула Шактир. — Какой в этом прок?
— Никакого, — мягко улыбнулась Кота. — Мне просто показалось правильным то, что он будет хранителем моего сердца… то есть, Сердца клана. Когда я бросилась на тебя, думая, что ты — локки…
— Так оно и было, — поправила Шактир. — Когда моим телом управляет Локк, меня нет. Я иногда могу видеть — что он творит, но только иногда, как во сне. Полагаю, это локки хочет, чтобы я видела. Например, в случае смерти Лая…
— Ты мне не веришь? Он — жив! — крикнула Кота, разозлившись.
— Я не переживу еще одной рухнувшей надежды, — прошептала бледная Шактир. — Это слишком больно.
— Ты все равно собралась умирать, — цинично фыркнула Кота. Увидев, как голубые глаза Вии сверкнули яростью, примирительно добавила: — Так-то лучше. А то маниакальное стремление к смерти начинаешь жутко раздражать. И я даже не о том, что ты всучила мне зелье локки, заранее зная, что оно нас погубит. Всех троих! — Бледное личико Шактир приобрело чуть виноватое выражение. — Я тебя простила. Пойми же, Лай жив! Только он мог вытащить нас из пучины силы. Он — прирожденный локки! Теперь мне понятно, как это получилось. Видимо, сила Локка помимо его воли перешла к новорожденному мальчику. И он нашел способ спасти нас, Сердце клана это доказывает.
— Твоя уверенность заразительна, — пробормотала Шактир. — Но я все же считаю, что ты ослеплена любовью. Не такой уж он сильный маг… скорее, наоборот.
Жуткий хохот прокатился по комнате раскатом грома. Воздух рядом с окном засветился ярче солнца, проникающего сквозь занавеси. Внутри белого сияния разъяренными змеями метались струйки тумана.
— О, боги! — воскликнула Миген, отступая к двери. — Это слуги Мороса!
Чилва непонимающе переводила взгляд с нее на странное свечение. В это время двери опочивальни харцессы распахнулись, и в комнату ворвались несколько мужчин в охотничьих одеяниях. Возглавлял их донельзя взбешенный Алодлор.
— Я так и знал! — торжествующе прошипел он, схватил жену за запястья так, что женщина закричала от боли и упала на колени. — Муж с охоты, а у тебя в спальне мужчина! Презренная!
— Алор! — умоляюще воскликнула Миген и осеклась, вспомнив — как ненавидит харц сокращенное имя. Тут же исправилась: — Алодлор, ты что, не видишь — тут и мужчины, и женщины…
— Ага! — зло выплюнул Алодлор, а харцесса с ужасом смотрела в пустые глаза мужа, в которых зрачки расширились настолько, что совсем скрыли радужку. На фоне розовых, расчерченных багровыми стрелками лопнувших сосудов, белков, это смотрелось особенно зловеще. — Тебе одного любовника уже мало?!
Белесые струйки тумана потянулись к харцу, заструились вокруг головы мужчины, проникали в нос, уши, глаза. Алодлор страшно завопил, хватаясь за голову. Обретя свободу, Миген мгновенно отползла в сторону кровати, и уже там упала без чувств в объятия любимой служанки, не вынеся ужасного зрелища. Харц скорчился, упал и, словно в горячке, принялся кататься по полу, царапая ногтями лицо, выдирая клоки волос. Сопровождающие его вельможи спокойно наблюдали за происходящим, не делая никаких попыток помочь своему повелителю.