Стебелек и два листика
Шрифт:
– Не хочу слышать ничего подобного. Вы путаете, Юниор. Или обманываете. В любом случае я не могу вам поверить. И не хочу.
Да,- поежился Юниор, -нелегкая работа убеждать в чем-то подобном женщину. Копию женщины,- тут же поправился он,- но это ничуть не лучше. Так или иначе, уже можно засвидетельствовать, что копия точна и обладает всеми, насколько я могу судить, качествами оригинала. Но, собственно… в каком-то сиюминутном смысле она права: а какая разница, кто она? Пока она существует, с этим нет проблем, а когда перестанет существовать - проблем и вовсе не окажется. Черт, как просто: когда перестанет существовать!
– Почему вы молчите, Юниор? Говорите, а то у вас сейчас такое лицо, что мне делается страшно.
– Ну, что вы, Зоя,- сказал он, проведя . рукой по лбу.- Бояться тут как раз нечего. Мы с вами оказались в маленьком, удобном, очень-ладно устроенном мире. Нам здесь никто и ничто не грозит… кроме нашей собственной неосторожности. Я объясню вам сейчас несколько правил, какие вам придется соблюдать, хотите вы того или нет… О чем вы задумались?
– О Георге. Что могло побудить его так поступить со мной?
– Опять вы об этом. Повторяю: по отношению к своей жене он не совершил ничего плохого. Лишь снял с нее матрицу; как это происходило - осталось в вашей памяти.
– Ага, видите: в моей!
– Нет смысла говорить об этом. Представьте себе, что в тот миг Зоя раздвоилась, возникли две одинаковые Зои, но право считаться настоящей осталось у той, другой - предположим, так постановил Верховный суд. А вас судьба занесла сюда. Устраивает вас такой вариант?
– Не знаю. Подумаю. Боюсь, я слишком утомляла его. Наверное, многое могло быть иначе. Но я не ожидала…
– Зоя! Будет лучше, если об этом вы станете размышлять потом. А сейчас наберитесь терпения и выслушайте то, что я скажу. Те самые правила. Впрочем, может быть, я неудачно выразился: даже не правила, а просто… вынужденные, так сказать, условия нашего существования. Первое: вы не станете пытаться угощать меня чем бы то ни было, кроме чистой воды из пруда. Я не могу есть вашей пищи. Для вас здесь доступно все. Для меня - нет. Во всяком случае во всем, что касается еды.
– Бедняга! Вы умрете с голоду, а я буду объедаться на ваших глазах.
– У меня на борту достаточно припасов.
– Тогда может получиться как раз наоборот. Потому что у меня - только то, что в холодильнике. Или есть магазины? Не уверена, однако, что у меня деньги с собой.
– Думаю, голодной вы здесь не останетесь. В конце концов мои-то припасы пригодны для вас так же, как для меня.
– Выгодно быть моделью, не правда ли?
– Возможно. Это правило вам понятно, Зоя?
– Оно не особенно сложно.
– Будете его выполнять?
– Мне вовсе не улыбается остаться здесь одной.. С вами можно хоть поговорить…
Нельзя сказать, чтобы в сказанном заключалось что-то оскорбительное, и все же Юниору последние слова Зои не очень понравились. Почудился какой-то оттенок пренебрежения. Что она: сравнивает его с Георгом, что ли? Георг- мощнейший ум, но во всем прочем Юниор, пожалуй, более годился для того, чтобы представлять род человеческий перед всяческими Курьерами.
Он, однако, постарался не показать обиды.
– И второе. Вы можете идти куда угодно и делать что угодно. Но корабль для вас - табу. Подходить к нему можно, но заходить в люк - ни в коем случае!
– У вас там страшные тайны? Может быть, вы - Синяя Борода? И в корабле - тела погубленных вами женщин?
– Я прошу отнестись к моим словам серьезно. Нельзя. Там вы сразу выйдете из-под контроля поля, и… будет плохо - вам, мне, всему этому миру.
– Это слишком неопределенно. Что же случится со мной? Юниор вздохнул. Чтобы разговаривать с женщинами, нужно
иметь куда больше терпения, чем для исследования планет.
– Вы мгновенно погибнете.
– Правда? В таком случае, спасибо.
– Не понимаю…
– Вы мне указали выход - в случае, если я окончательно отчаюсь.
– Зоя!
– Вы испугались за меня? Как трогательно… Но нет, вряд ли. Вы испугались за ваш корабль. И за самого себя. Это ближе к истине, правда? Я понимаю, Юниор: высвобождение энергии, взрыв большой силы и так далее. Но почему я должна думать обо всем, что будет после меня? Вы сами и все остальные, поставившие меня в такое положение - много ли думали вы обо мне? Не очень, не так ли? А еще вернее - совсем не думали.
– Зоя, упреки ваши справедливы, но заслужил их в первую очередь Георг. Поверьте, я не просил его смоделировать именно вас, и никто другой, наверное, не просил тоже. Но раз жизнь поставила нас в такие условия - будем как-то жить, вот все, что я могу сказать. Что касается корабля, то… Вы не понимаете? Да, корабль в какой-то мере пострадает, я, наверное, тоже, если окажусь рядом. Но главное не в этом. То, о чем вы подумали - не выход для вас. Ни такой, ни какой-либо другой способ уйти. Потому что Комбинатор мгновенно сделает вас заново. И вы появитесь тут такой же, какой я увидел вас два часа назад.
– Вы правы,- сказала Зоя после паузы.- Об этом я не подумала. Хорошо, мой отважный капитан. Обещаю вам даже не приближаться к вашей монашеской обители. При условии, что вы не будете оставлять меня надолго в одиночестве. Я привыкла, чтобы вокруг были люди. Когда мне захочется побыть одной, я буду специально просить вас.
– Согласен, Зоя. Я тут не очень занят, и…
– А сейчас у вас есть какие-нибудь дела в корабле?
– Сейчас? Пожалуй, нет.
– Тогда найдите дело. Вы удивлены? Именно сейчас мне нужно побыть одной. Поймите: у меня есть над чем подумать.