Стекло и дерево
Шрифт:
Самое главное поручение Карина Львовна отдала – все важные дела наполовину сделаны. Карина Львовна попрощалась. Нет, с бабушкой она поговорит позже, по приезду.
– До свидания, будьте все счастливы! – Карина Львовна опустила трубку.
Какая умница – господин Полянский! Как всё правильно обдумал и организовал. Осталось работать по плану: Карина Львовна закрутилась, как белка в колесе. И было за что! Грозились лишить её всех званий и степеней. А формулировочку придумали: За недостаточностью научной значимости! Прямо, как улик! Какая глупость –
– Да как это кто? – нараспев произнёс Евгений Львович. – Да ваши же ученики, Карина Львовна! От жизни отстаёте, дорогая! Ведь ваш Иванов положил начало целой науке – медицине!
– А что, медицины до него не существовало? – не хотела признавать открытие Липутина.
– Как науки – нет! Дорогая Карина Львовна! Да какая это наука, если каждый, извините, амбициозный балбес гнёт свою линию, а доказать его неправоту попросту невозможно?!
– Как это?
– Да вот так! Он, или извините она, сошлётся на монографию такого же балбеса и вот вам, пожалуйста – готово научное обоснование!
– А теперь что? – не понимала Карина Львовна. Ей казалась затея с математическим моделированием медицины сущей чепухой.
– А вот что, – терпеливо втолковывал Полянский, – теперь у медицины есть научная база! Пусть нам какой-нибудь придурок станет объяснять, что наш родственник, не приведи Господь, конечно, скончался по науке, пусть! Пусть он достанет нам свои выкладки, ссылки на научные труды, такого же идиота. А мы – что? Мы ему докажем, как дважды два, что все его выборки недостоверны и мало того – практически не могут стать таковыми! Если А не равно В, хоть десять раз С равно – чему угодно! В итоге, А не равно В, не равно С!
Похоже, Евгений Львович прекрасно уяснил суть совместной докторской работы.
Карина Львовна зачарованно посмотрела на собеседника, поражаясь мощи его интеллекта. Это ведь надо! Человек понятия не имеет о высшей математике – не, может отличить дифференциал от интеграла, а ухватил самую суть! Липутина всё понимала, но из какой-то непонятной упрямости не хотела признать значимость работы Иванова. Мало того, собиралась отказаться от своего научного руководства, даже сгоряча написала кое-какие бумаги, подтверждающие это. Мол, независимый кандидат наук, сам по себе, придумал заведомо провальную гипотезу, а она-де тут ни при чём. Верно говорят:
«Одна голова хорошо»… Только бы Эвелина вовремя забрала исходящую документацию! Ничего, Иванова в лепёшку расшибётся, а поможет.
А помимо Ивановых, обоих подтвержденных, кстати, у Карины Львовны есть другие ученики, вот на что надо давить! Пусть её работы, мягко говоря, не совсем соответствуют мировому уровню, но зато «школа» какая!!! Чем она не профессор?
Перспектива самая радужная, этак можно и должность получить, и звание! А при звании и речи быть не может о сомнительности степени.
43
В научном мире всё начинается со степени. Именно она позволяет быть учёным, считаться таковым. Независимо от того: кандидат или доктор наук. Со степенью появляется возможность получить должность. С должностью всё, как и в обычной жизни: лестница вверх, да и только. Зав подразделением, зав кафедрой, декан факультета, ректор или – младший научный сотрудник, старший научный сотрудник и так далее.
Должность должна соответствовать званию – по Сеньке и шапка! Например: доцент имеет право на заведование кафедрой, если рядом нет профессора.
С учёной степенью кандидата можно быть доцентом, но профессором – никогда! Для этого нужна докторская степень и подготовка кандидатов наук, обычно пятерых. Профессор может быть заведующим, а может, и не быть им – если есть другой профессор постарше. Создав школу с учениками, признанными в мире, можно стать Заслуженным деятелем наук и всяким разным членом-корреспондентом.
Таков путь любого учёного. Но путёвку в жизнь можно получить быстрее, если есть необходимые условия: родственники, друзья детства и хорошие знакомые. Другой вариант – бешеные деньги. К сожалению для скороспелых учёных после Указа Президента появилось ещё одно непременное условие – наличие знаний и интеллекта. Зато более-менее умным людям выдался хоть какой-то шанс.
Особенно это ощущалось в ОКБ психиатрии, где трудился Любимов. Новоявленный доктор наук ещё не успел обрасти нужными людьми и необходимыми связями, которые бы создали вокруг него непроницаемую стену. Поэтому у многих была возможность занять эту нишу.
Сотрудники кафедры, с согласия профессора Васильчикова, несколько изменили научное направление, избрав себе в научруки доцента Любимова. Врачи ординаторы принялись за науку, стали досаждать руководителя предложениями научных тем для диссертаций.
– А если мне заняться системой реабилитации врача? – спросил зав. отделением, где Рим чаще всего дежурил по ночам.
– Что? – не понял Любимов.
– Разве ты не чувствуешь осадка после погружения в шизоидность?
– И как избавиться от этого осадка?
– Я пытаюсь разработать систему мероприятий, защищающих психику врача, – с энтузиазмом начал докладывать заведующий: – Используя эту методику, можно гораздо шире применять интровертную психотерапию!
– Шире – куда?
– Больше врачей смогут взять на вооружение новую методику!
– Понимаю, вы собираетесь популяризировать новый подход.
– Конечно, – согласился заведующий и смутился: Рим к нему обращается на Вы, а он почему-то по старинке тыкает! Да ещё доценту и доктору наук. Тогда как Любимов никогда не преступал дистанцию между аспирантом и заведующим отделением.
– А есть ли в этом смысл?
– Безусловно! – воскликнул врач. – Я ведь сам свидетель, как вы вытащили стольких, почти безнадёжных! А если каждый врач овладеет интровертной психотерапией?