Стекло и дерево
Шрифт:
– А ты не догадываешься?
– Не знаю, может и так! Я вообще ничего не знаю! – сорвалась в плач Алина.
– Извини, Лина! Я, наверное, тебя напугала своим дурацким вопросом.
– Ты тут вовсе ни при чём! Я не знаю, что со мной. Тревога какая-то на душе.
– Ты боишься за Владимира?
У Алины отлегло от сердца. Липутина вовсе не имела в виду себя, когда спрашивала о причине страха!
– Нет! С ним всё в порядке, – ну как ей объяснить, что переживает за Вику, которую Эвелина вовсе не знает.
– Тогда почему? – Эвелина заметила, что подруга колеблется. – Помнишь, как при первой нашей встрече я тебе всё рассказала!
Иванова с удивлением посмотрела на девушку. Эвелина вполне искренне считает её подругой! Только близкому человеку можно предъявить такую претензию.
– Я помню, но боюсь, тебе не будет интересно.
– Разве это необходимо?
– Что, это?
– Интерес.
– Ты права, Линочка! Хочешь узнать? Слушай!
Иванова рассказала про свою подругу, которая внезапно пропала и не подавала о себе ни слуху ни духу, затем про ссору с Владимиром (упустив Карину Львовну, как причину скандала) и спасительный звонок межгорода. К сожалению, ожидание не оправдалось, Вика не вышла на связь.
– А не водилось ли за этой Викой каких-нибудь странностей? Алина вздрогнула. Кто это говорит? Рим – голосом Эвелины?
– Наваждение, – сказала она.
– Что, что? У неё было наваждение? Или она так часто выражалась?
Алина пообвыклась с римовыми вопросами. А он, оказывается, имеет гораздо большее влияние на Эвелину! Иванова пожалела о рассказе про Вику. Хорошо хоть, не ляпнула ничего лишнего.
– Это одно из её словечек, – сказала Алина.
– А сколько ей было лет?
– Ты что? – глаза Алины наполнились ужасом. – Как это – было?
– Прости! Не хотела, само как-то сорвалось с языка. Правда-правда! Я хотела спросить: сколько ей лет, а получилось в прошедшем времени.
– Примерно около тридцати. Но выглядела она, конечно, моложе! Такая вся жизнерадостная, непоседливая, с огромным чувством юмора и неистощимым запасом энергии! Когда у всех не хватало сил, Вика порой буквально хватала нас за руки, поднимала, заставляла: работать, жить, веселиться! – внезапно Алина умолкла, сообразила, что сама употребляет прошедшее время. Неужели, предчувствие?
– Рим тоже знает её? – в лоб спросила Эвелина.
– Конечно знает и лучше всех.
Алина поняла – болтнула лишнее. Она прикусила язык, но Липутина потребовала:
– Договаривай!
Есть в этой девушке что-то от матери, Алина не успела сориентироваться, как попала под допрос.
– Как это, лучше всех?
– Она помогала ему постоянно, в том числе и с работой!
– Она была врачом?
– Что ты заладила? Была, была! – разозлилась Алина.
– Но ведь её теперь нет здесь?
– Верно. Что-то я распсиховалась. И резкие звуки меня раздражает, и запахи!
– А ты знаешь, на что это похоже? – с детской непосредственностью спросила Эвелина.
– Да. Но пока рано об этом говорить, я не совсем уверена.
– Всё равно поздравляю!
Алина взглянула в глаза подруги. Ясный и чистый взор, безо всякого подвоха. Всё-таки, она лучше матери.
– Спасибо, но всё равно ещё ничего не известно.
– Так что у них было с Римом? – быстро переключилась Эвелина.
– Не знаю, как и сказать. Сложные отношения.
Ей почему-то не хотелось огорчать подружку. В самом деле, Эвелину она знала раньше, чем Вику!
– А что у тебя? С Римом? – нашлась Алина.
– У меня?!
– Да! Почему тебя так интересует этот вопрос?
– Мы пили на брудершафт, – наивно сказала Эвелина.
Ого! Стоит ли теперь портить их отношения? С другой стороны, как же Вика? Ей-то каково?
– Это давно было? – только и спросила Алина.
– Недавно, – лаконично ответила Эвелина.
– И что?
– Вначале скажи ты: Что у них с Римом?
– Я же сказала: сложные отношения.
– Они женаты?
– Ф-р! С чего ты взяла?
– Так говорят только о семейных отношениях.
– Они не были женаты, в этом смысле, я даже не знаю, в каком смысле.
– Лина! Какая-то тавтология получается! Жили они вместе?
– Можно и так сказать.
– Можно? – разочарованно протянула Эвелина.
Вот ещё что? Ещё слово, и слёзы брызнут из её глазок! Алина бросилась исправлять положение.
– Но ведь он ещё не знал тебя! – встала она на защиту Рима.
– А когда узнал?
– Вот тогда и исчезла Вика, – медленно произнесла Алина и вновь прикусила язык. Как это ей раньше-то не пришло в голову?
– Правда?
Ещё секунду, и подружка подпрыгнет от счастья! Думает только о своём. Но стоит ли её обвинять?
– Сущая правда! Ты тогда была ещё, как это сказать…
– Не в себе, – подсказала Эвелина.
– Да! – обрадовалась Алина. Правильные слова! Всё-таки, умница Липутина младшенькая. Может быть, поэтому и случилось с ней это несчастье?
– Она оставила Риму записку, в которой попрощалась навсегда.
– А он что?
– Что? Ты не знаешь мужчин?
Эвелина пожала плечами.
– Погрузился целиком в работу и сейчас из неё не вылезает!
– Правильно, – сделала какой-то собственный вывод Эвелина. – А что ты чувствуешь?
И разговор подруг ушёл в сторону перинатологии, области медицины, посвящённой исключительно зарождению жизни.
47
С утра в Приёмной медицинской академии появился странный тип, из новых. Он с ходу вручил секретарше огромную шоколадку и кивнул в сторону дверей шефа.