Стеклянная западня
Шрифт:
Руки Абеля дрожали. Ураган и буря, подумал он. Роза ветров. Дождь и снег. Жара, холод. Свет и темнота. Вновь обожгла мысль: капралы, несущие сейчас караульную службу,--они знают?..
Он бросился к окну, выглянул наружу. Нет, иначе караульный пост давно уже был бы здесь. Они ничего не знают. Для них ветер--это ветер, а дождь--это дождь. Они ведь тоже принимают таблетки. Тем лучше. Наверно, знал это лишь один из них--майор. И еще он, Абель.
На самом верху в пластмассовом корпусе помещался циферблат часов. Стрелки показывали около трех. Время у него еще было, ночные учения закончились в
Абель огляделся, ища Остина. Он направился в глубь помещения, туда, где еще недавно слышал его шаги. Из чуть приоткрытой раздвижной двери падала полоса тусклого света. Дверь была тяжелая, металлическая. Ее запирали рычагами, но сейчас все они были сдвинуты в сторону. Абель вошел в коридор. Тусклые ночные лампочки излучали слабый свет, но после тьмы все равно на секунду пришлось закрыть глаза. Он мгновенно открыл их снова-- Остина не было. Лампочки мерцающей жемчужной цепью уходили в глубь коридора. В стенах находилось множество дверей. Все, кроме той, в которую они вошли, были закрыты--и все во внутренней стене. Внешняя стена была сплошной, серой, бетонной громадой, она тускло поблескивала от множества капелек сконденсировавшейся влаги.
Должно быть. Остин исчез за поворотом. Абель двинулся по коридору. У каждой двери он замирал и прислушивался. Всюду тихо. Двери были удивительно тяжелые. Их закрывали вращающиеся вокруг собственной оси рычаги, но это вряд ли были запоры от людей, ведь ничто не мешало рычаги повернуть, отворив двери. Абель готов был поверить, что они не запираются изнутри--точно так же, как дверь, через которую они вошли. От людей не нужны запоры. Абель вспомнил о черных шариках--вот это был куда более надежный запор от таких, как он. Он подошел к следующей двери--рычаги отброшены. Дверь была притворена, но она тут же бесшумно отъехала на шарнирах в сторону, стоило Абелю взяться за рукоятку.
Кисть его судорожно сжала металл. Внутри ярко горел свет, в его лучах кто-то стоял спиной к нему. Длинные светлые волосы падали на хрупкие плечи, обтянутые красным пуловером. Узкая синяя юбка облегала округлые бедра. Ноги обтягивал красновато-коричневый нейлон. А ниже -- искрящиеся синие туфельки на высоченных каблуках.
Чистый высокий голос произнес:
– - ...Сад, живая изгородь, косули... Сосны, озеро. Ежевика, запах свежего сена... Плющ на стене. Солнце... Да, самое главное -- настоящее солнце.
Девушка стояла возле блестящего хромированного устройства. Несколько небольших соединенных друг с другом кубов и пирамид. Щелкало реле, бежала перфолента.
– - ...Луг, осока, болотце. Тепло... журчит ручеек. И солнце-Реле щелкало, бежала перфолента. Потом две секунды было тихо. Ничто больше не двигалось. Девушка терпеливо ждала... Наконец раздался короткий звонок. Открылось какое-то маленькое отверстие. Девушка протянула руку. Из желобка выскользнул пластиковый пакетик. Пальцы тут же подхватили его, другая рука задрала юбку, сунула пакетик под чулок, вновь разгладила юбку, поправила складки.
Девушка резко подняла голову, прислушалась. Потом бросилась к двери, распахнула ее... Абель мгновенно закрыл рукой красный накрашенный рот, заглушил крик. Крепко держа девушку в руках, он притворил дверь, оставив небольшую щелку.
Впервые он видел перед собою женское лицо. Женщина. Бледное, грустное лицо в мелких морщинках. Широко раскрытые глаза, глядящие на него в упор. Длинные, красиво изогнутые ресницы. Карие глаза. Неясные воспоминания всколыхнулись в Абеле. Он прижал женщину к себе, ощутил тепло ее тела, запах волос, зарылся лицом в светлую, мягкую, шелковистую массу...
Опомнился он, когда она укусила ему палец. Способность рассуждать вернулась, он отвел в сторону дивное лицо... но выражение ее глаз было иным, чем он предполагал. Не возмущение, не злость--скорее ужас. Ужас нахлынул из другого помещения--глаза ее, не мигая, уставились на дверь. Абель взглянул туда же--перед ним стоял майор. На расстоянии вытянутой руки, глядя на него в упор. Ледяной страх сковал Абеля. Майор вытянул руку... она исчезла из поля зрения... дверь закрылась. Повернулся рычаг. Их можно было поворачивать изнутри и снаружи. Майор запер дверь.
Только теперь Абель перестал зажимать женщине рот. Красная губная помада размазалась у нее по щекам.
– - Пусти меня,--потребовала она.
Абель повиновался. Она отвернулась и пошла прочь. Абель помедлил мгновение и бросился вслед. Услышав шаги, она обернулась.
– - Не прикасайся ко мне!
– -сказала она.
Он все равно шел следом.
– - И что ты вообще здесь делаешь?--спросила она. Постепенно она избавлялась от страха,-- Как ты сюда попал?--Голос у нее был низкий и хрипловатый. Остановившись, она взглянула на Абеля.-- Ты проявил самостоятельность, мой мальчик. Брось, все это ничего не даст.
Абель не мог отвести взгляда от ее глаз. Это насторожило ее.
– - Что ты так на меня уставился? Может, однажды уже был со мною?
Абель по-прежнему молчал. Она ласково потрепала его по щеке и произнесла:
– - Милый, милый мальчик! Мне тебя жаль. Они раз делаются с тобой.
Она направилась к двери, распахнула ее. Абель увидел помещение, полное каких-то труб. Она вошла туда, а когда он хотел войти следом, сказала:
– - Ты должен остаться здесь!
– - Подождите!--попросил Абель.
– - Ничего не получится! Сегодня и так едва не сорвалось. Не бойся, я на тебя не донесу. И забудь обо мне.
Она исчезла за дверью, закрыла ее за собой. Несколько мгновений Абель стоял в нерешительности.
Потом стряхнул с себя изумление и попробовал привести в порядок мысли. Он встретил одного из "ангелов". Но какое это имело значение? В его плане это ничего не меняло. И все-таки кое-что он выиграл, к мозаике добавился последний камушек: теперь он знал, как добраться до майора. Сколько раз он воображал, как осуществит свой план, как выскочит во время поверки из строя и прошьет его пулями, как выстрелит на параде прямо из проходящего мимо строя или как подкрадется к майору во время ночных учений, так что сможет направить пистолет прямо в затылок. Но все это было не так надежно, и главное-- он оставлял майору уж очень мало времени. А ведь это было важно: майор должен был понять, прежде чем умрет, должен был понять, что другой оказался сильнее, что не все происходило исключительно по его воле, что его дивный мир солдатского братства рассыпался, словно карточный домик.