Стеклянная западня
Шрифт:
Хотя она вернулась через пять минут, Фил еле мог сдержать свое нетерпение.
– - Ну, выяснила? Что с ним?
Девушка запыхалась от бега. Она перевела дыхание, прежде чем ответить.
– - Ничего особенного. За ним ухаживала сестра Магда. Его выписали как выздоровевшего.
– - Но он не поправился,--сказал Фил.--Сегодня после обеда он еще не мог вставать. Что с ним случилось?
– - Неужели что-то плохое?--спросила Крис.-- Никто из нас прежде не думал ни о чем таком.
Теперь уже заговорил Фил--спокойно, тщательно продумывая слова:
– - Не обязательно что-то плохое, Крис.
Крис кивнула, однако у Фила не было ощущения, что она его поняла.
– - Подойди ко мне,--сказал он, протянув правую руку. Она взяла ее, и он привлек ее ближе. У постели она села на табуретку.
– - Я обдумывал наше положение,--продолжил он.--Оно не из приятных, хотя ничто не доказывает, будто его нельзя изменить.
– - Но как?--спросила Крис.
– - Пока не знаю, как,--ответил Фил.-- Но хочу узнать. Поэтому надо что-то делать. Или ты считаешь, что все в порядке? Крис покачала головой.
– - Когда человек получает неограниченную власть и воля его становится единственным законом, это никогда не кончается добром. Мне не ясны цели главного врача --его трудно понять. Но он не патриарх, считающийся с желаниями своих сородичей. Если он что-то заберет в голову, он проведет это любой ценой.
Длинная речь потребовала от Фила большого напряжения сил, но он словно не замечал этого. Уверенным голосом он продолжил:
– - Кто позволяет вызревать подобным вещам, никак им не противодействуя, делается соучастником. Можно считать, будто все позади и все решено,--но ничего ведь не решено, пока существует хоть один, сопротивляющийся насаждаемому порядку. И я пока еще существую.
Крис. Пусть я беру на себя слишком много. Я ведь ранен, болен, слаб, прикован к постели. Но я верю в себя и готов бороться. Ты хочешь мне помочь?
– - Если смогу--да. Пусть даже это бесполезно, хуже не будет.
– - Хорошо. Ты знаешь, когда доктор Миер ложится спать?
Крис помедлила с ответом. Потом сказала: -- Около полуночи. Иногда позже.
– - Тогда слушай внимательно! Ты выжидаешь до трех часов ночи. Потом отправляешься в ту часть корабля, где находятся остальные. Посмотришь, что они делают, в каком они состоянии.
– - Крис резко вскочила. Но, Фил, я не смогу!
– - Почему?-- жестко спросил он.-- Разве эти помещения заперты или как-то защищены? Я не знаю, но...
– - Ты пыталась?
– - Нет, но...
На мгновение Фил вышел из себя. Он вскинулся так резко, что жалобно скрипнула кровать, звякнули пробирки в стенном шкафу.
– - Проклятье! Тогда я пойду сам... Не важно, что потом со мной будет... Если никто ничего не делает...
Он высвободил правую руку из петли и уже готов был расстегнуть ремень, стягивающий грудь. Крис удержала его руку, отвела в сторону. Мускулы его достаточно окрепли, и ей пришлось собраться с силами, чтоб утихомирить его. Но сил хватило ненадолго. Потратив столько энергии, он смертельно побледнел, его охватил озноб, но он все еще сопротивлялся, когда она затягивала ремни. Тяжело дыша, он лежал, повернув голову к стене.
Крис погладила его по волосам. Потом сказала: Я сделаю это.
Она ждала. Он медленно повернулся к ней лицом.
– - Я это сделаю, Фил,--сказала она.
– - Хорошо,--сказал он.-- А теперь уходи. Нехорошо, если кто-нибудь застанет тебя здесь.
Постояв мгновение, она вышла.
Фил не мог заснуть, хоть и пытался расслабиться. Он больше не принимал болеутоляющие средства, ему приятно было чувствовать собственное тело. Сердце билось сильно и равномерно -- ему нравилось вслушиваться в эти ровные удары. Дыхание тоже было ровным; лишь иногда пронзала межреберная колющая боль. И вообще что-то вздрагивало порой в его теле без видимой причины, тянуло или щемило, потом так же неожиданно отпускало. В желудке чувствовалась непонятная тяжесть, время от времени перемещающаяся. Иногда судорогой сводило мускулы, и тогда он приподнимался, несмотря на врезающиеся в кожу ремни, пробовал повернуться на другой бок. Хуже всего был зуд: то и дело где-нибудь, обычно там, куда он не мог протянуть руки, начинало чесаться и кусаться, потом это прекращалось и тут же начиналось в другом месте.
Естественно, он размышлял о своем положении, но не мог прийти ни к какому решению: мысли его блуждали по кругу. Когда наконец он провалился в беспокойный сон, скрипнула дверь--перед ним стояла Крис.
– - Ну, что видела? Как дела? Рассказывай скорей!
– - Я нашла их,--сказала Крис. Как прежде, она уселась на табуретку у постели Фила.-- Космический корабль-- это прежде всего центральная цилиндрическая часть. В одном конце нечто вроде навигационной рубки--с радиопередатчиками, принимающими устройствами, радиолокаторами, термодетекторами и тому подобными вещами. В средней части находится реактор, за ним хранилище рубидия, потом идут испарительные камеры и ионизационная установка, на другом конце ионные двигатели.
Пока она переводила дыхание, Фил, пораженный, спросил:
– - Откуда ты это знаешь? Все технические детали?
– - Очень просто. Я не могла заснуть, а время тяну лось невыносимо медленно. Тогда я пошла в читальный зал и отыскала микрофильм с информацией о корабле.
Фил кивнул. Посеянные им семена давали первые всходы.
Вокруг центральной цилиндрической части расположены концентрические кольца. Всего три. Они связаны друг с другом переходами. Они словно образуют конус, раскрытый вперед. Представляешь? С центральной цилиндрической частью это выглядит как волчок. Фил вспомнил то, что видел сам.
– - Ив кольцах жилые отсеки?--спросил он.
– - Да. Мы сейчас находимся в среднем--это медсанчасть. Во внешнем находится жилой отсек, там помещаются медсестры и шеф. Когда у нас было много раненых, мы на время большинство помещений переоборудовали под палаты. Но теперь они пусты. В этом кольце -- мы называем его третий этаж--есть гостиная, есть общие помещения с баром и маленьким салоном для танцев, есть кино- и видеозал, читальный зал, душевые, столовая. К столовой примыкает кухня и продовольственный отсек. Все вещи не самой первой необходимости расположены на первом этаже, во внутреннем кольце.