Стеклянное море
Шрифт:
Я криво улыбнулся. Последний раз я принимал душ неделю назад, на Сомате. Купание в комбинезоне, конечно же, гигиенической процедурой не назовешь.
7. Семейный ужин в широком кругу
С кроватью я общался недолго. Столовый нож в качестве отвертки, немного знаний из области прикладной кибернетики и большая доза наглости помогли мне превратить ее в послушную, неподвижную мебель. Затем я скинул надоевший комбинезон и отправился в ванную.
Вот здесь в свои права действительно вступал двадцать второй
Иллюзия была настолько совершенна, что я завертел головой. Вокруг стояли сосны, достойные кисти Шишкина, выше проглядывало голубое небо. Под ногами — желтоватый песок, с поросшего мхом валуна падала в озеро струйка чистой воды. У меня появилась совершенно дикая мысль — не подвергся ли я локальному гиперпереходу. Что ж, проверить несложно. Несколько шагов в сторону деревьев — и они потускнели, превратились в туманные тени. Я вытянул руку и коснулся теплой гладкой поверхности. Стена… Что и требовалось доказать.
Вернувшись к «озеру», я забрался в воду. Чуть прохладную, но терпимую. Жаль, на Сомате у нас не было ничего подобного.
— Воду немножко подогреть… — сказал я в пространство, абсолютно уверенный, что просьба будет исполнена. Вода стала нагреваться так быстро, словно в нее всадили плазменный заряд. Я растянулся, уложил голову на невесть откуда взявшуюся надувную подушку. Лениво поблагодарил:
— Вода нормальная, спасибо.
Одно дело принимать горячую ванну. Совсем другое — купаться в озере. Наверняка обстановка вокруг может стать другой. Долина гейзеров, дикий пляж с обнаженными красотками, инопланетный пейзаж, турецкие бани. Но пока меня устраивал сосновый лес. Я слабо улыбнулся, разглядывая безоблачное небо. Если я пожелаю принять душ, то в нем наверняка появятся дождевые облака. Прелесть… Черт возьми, не так уж и плох двадцать второй век моей планеты.
Ванная комната выдала мне халат нежно-фиолетового цвета и вполне банальные тапочки. Я прошелся по дому, разыскивая Кислицына.
Бывший бродяга снова оказался в саду. Склонившись над клумбой с цветами, он водил под ними «феном». Никаких видимых результатов работа не приносила, но Нурлан занимался ею с такой сосредоточенностью, что я остановился в нерешительности.
— Что-то случилось? — прервался Нурлан.
— Девушка, которая ко мне приходила… — начал я.
— Принцесса Терри?
Я остолбенел. Если он знает Терри…
— Нурлан, видимо, мое инкогнито раскрыто?
Кислицын спокойно кивнул. Сказал:
— Я сразу понял, что ты не роддер. А потом со мной связались и попросили оказать максимальное гостеприимство.
— Кто связался? — убитым голосом произнес я, вспоминая Деда, Вика и даже паршивца Андрея. Вдруг…
— Руководитель службы безопасности проекта «Сеятели», Раймонд Маккорд. Очень вежливый человек.
— Ясно, — присев на корточки рядом с Нурланом, я спросил:
— И что ты ответил?
— Что гостеприимство оказываю по собственной инициативе — тем, кто мне симпатичен.
— Спасибо.
Нурлан пожал плечами. Поинтересовался:
— Ты что-то хотел узнать?
— Мы с Терри можем остаться до завтра?
Кислицын кивнул. Он был и без того симпатичен, этот старый бродяга, возделывающий цветы, этот фантастический негр с русско-казахским именем. А теперь, после его спокойной реакции на мою с Терри сущность, меня потянуло на откровенность.
— Нурлан, я собираюсь завтра покинуть Землю. Мы с Терри полетим на Тар… а потом дальше.
— Не понравилось дома?
— Это не мой дом, Нурлан. Мне нравилось жить в Алма-Ате, когда она была городом, а не яблоневым садом с коттеджами меж деревьев. Я любил горы и степь… но они же теперь нафаршированы точками связи. Роддеров это и убило — какой смысл играть в отрыв от цивилизации, когда на каждом дереве висит телефон. А эти ваши Знаки… Забавно, что коммунизм победил, хотя и в очень странной форме, но если двенадцатилетний сопляк, получив Знак, начинает заниматься сексом с друзьями обоего пола…
Я замолчал. Кислицын вдруг протянул руку — и осторожно похлопал меня по плечу. Тихо сказал:
— Сергей, мне это тоже не нравится. Я стал роддером в тринадцать лет, но тогда мораль была строже. Все случилось на моих глазах, но постепенно. А ты пришел из двадцатого века. Из очень пуританской или, лучше сказать, мусульманской страны. Для тебя это дико. Но постарайся понять — нет большей ловушки, чем свобода. Если мы признаем за человеком право самостоятельности вне зависимости от возраста, то оставлять какие-то рамки: в сексе, приобретении наркотиков, праве на риск и эфтаназию бессмысленно и несправедливо. Приходится идти до конца. Ты не увидишь ничего оскорбительного для своей морали в общественных местах — это было бы ущемлением твоей свободы. Но не требуй благопристойности за стенами чужих домов — лучше просто не заглядывай в окна.
— Спасибо, Нурлан. Я согласен с тобой. Но это… не мои нормы. Не мой город. Не моя Земля.
— Попробуй улететь в колонию. Не в хроноколонию, а в настоящую. Говорят, их мораль очень близка земной морали двадцатого века.
Я привстал, увидев, как мелькнула на тропе загорелая фигурка в розовых шортах, с блестящей полоской на руке:
— Терри идет… Мы хотели устроить что-то вроде семейного ужина, Нурлан. Ты не против побыть гостем в собственном доме? Терри прекрасно готовит.
— С условием, что приглашу двоих друзей, — очень серьезно ответил Кислицын. — Они не простят, если я их с тобой не познакомлю.
— Конечно, — принужденно улыбнулся я. Может, уговорить Терри перебраться в гостиницу?
— Похоже, принцесса планеты Тар имеет друзей на Земле, — вдруг сказал Нурлан.
Вслед за Терри шел молодой парень с двумя явно тяжелыми сумками в руках. На нем была черно-белая форма — такую носили Сеятели. Но сам парень был мне прекрасно знаком…
— Ланс? — я с трудом поверил своим глазам. Черт побери, он на Земле? И сотрудничает с храмниками?
Ланс аккуратно опустил одну из сумок и махнул мне рукой. Сумка вдруг задергалась, переворачиваясь.