Стеллар. Заклинатель
Шрифт:
— Святые котики, по-настоящему больно! — скривилась Эстер, баюкая поврежденную руку. Эдвард, сняв шлем, отплевывался кровью, а остальные просто лежали, пытаясь прийти в себя. Обойдя раненых, я вколол каждому анестетик и регенератор – больше для успокоения, чем помочь.
— Грэй, что будем делать дальше? — хрипло спросил Асгард.
Я взглянул на таймер задания. Оставалось двадцать минут. И впереди – последний этаж, где засела финальная тварь – тот самый Ахриман. А боевой потенциал моей группы почти исчерпан…
— Нужно идти дальше.
— Нас осталось всего шестеро, Грэй! Ахриман всех положит, — сплюнул Эдвард.
— Грэй, я, наверное,
— Ты отличный солдат, Эсси, — я положил ей руку на плечо и обвел всех твердым взглядом:
— Так вы что, хотите сдаться? Просто подождать таймера и выйти с Полигона? Народ, это все – ненастоящее. Это иллюзия разума, цифровая пустота. Это испытание, и мы пройдем его!
— Мне страшно, — в глазах афро появились слезинки.
— Жить страшнее, чем умирать, Эсси! Ничего не бойтесь. Вставайте!
Не знаю, как бы они отреагировали без «Повелителя», но сейчас моя железная решимость довести дело до конца передалась всем. Тинки поднялась первой, встала рядом. Остальные четверо уцелевших один за другим вставали тоже. Выбора у нас не было, особенно у меня. Я должен найти скрипторий и то, что спрятано под журавлем.
На последнем этаже нас ждали сюрпризы. Там царил алый полумрак, а в середине вращалась огромная полупрозрачная конструкция, похожая на некую звездную систему с планетами и лунами, но настолько необычную и странную, что она завораживала своей чуждостью. Так мог изобразить небесную механику только нечеловеческий разум.
— А-излучение зашкаливает! — тревожно сообщила Эстер.
Азур-индикатор действительно разгорелся пронзительной синевой. Мой интерфейс, естественно, молчал – поток Азур был фикцией, а не реальностью. Но другие этого не знали, они не бывали в А-зонах, и для них все происходящее было до жути правдоподобно.
— Оружие… — добавил Эдвард.
— Что с ним?
— Не работает…
Он был прав. Оружие вышло из строя, импульсные «Копья» просто погасли, превратившись в мертвый кусок металла, и даже сверхнадежные «Суворовы» – тоже. Едва продергивающийся спусковой крючок издавал неприятный сухой треск. Так и происходило в мощных А-Зонах – Азур, «свет творения», исподволь менял свойства материалов, превращая сложные устройства в груду бесполезного лома.
Электроника шлемов тоже умирала. Умные системы «Гардиана» отключились, вокс-канал и тактик-модуль умерли. Я первым приподнял забрало, подавая остальным пример, и сбросил с плеча бесполезный автомат. Вытащил из ножен легионный клинок. Все было подстроено так, что на Ахримана придется выходить только с холодным оружием.
— Грэй?
— Думаю, так все и запланировано изначально. Ахриман – азур-сущность, физическое оружие против него бессильно, — сказал я. — Пройти без потерь этот путь – тоже. Мне кажется, это испытание должно заставить нас взглянуть в лицо смерти.
Ахриман походил на огромную змею, сотканную из глянцевого черного тумана. Он проявился, как только мы приблизились к странной астрономической проекции. Азур-тварь как будто не имела формы – она произвольно меняла ее, как и размер, свободно скользя между образами необычных планет.
Мико: Грэй, я обнаружила скрипторий!
Она подсветила полукруглые стены, и я увидел, что сплетения камня образовывают подобия зеркал-порталов, сплошной чередой окружающие зал. Скользящие по ним тени небесной конструкции на секунду вспыхивали причудливыми фигурами.
Требовалось последнее – уничтожить Ахримана.
Я не знал, откуда его срисовали создатели Полигона. Наверняка настоящий Ахриман не по зубам группе трибутов – это всего лишь подделка, слабая копия. Я убеждал себя, а азур-создание как будто дожидалось нас, подобное исполинской призрачной кобре. И таймер неумолимо тикал.
Четырнадцать минут.
— Вперед, — приказал я негромко. — Обходим его полукругом, помогаем друг другу.
Что можно рассказать об этой драке?
О том, как Мико плела проекции уклонения и действий, а мне опять зверски не хватало ресурсов цифрового клона? Как легионные азур-клинки резали упругую черную псевдоплоть, мгновенно распадавшуюся хлопьями слизи? О том, как в мозг ввинчивался издевательский тонкий голос Ахримана, и мне пришлось на полную катушку применить все пси-способности, чтобы товарищи не обезумели, не попали под контроль и не убежали? Как Тварь создавала и выплескивала волны черных теней, и нам раз за разом приходилось уничтожать их – клинками и прикладами, врукопашную? Как трое уцелевших трибутов, накрепко стиснутые «Повелителем» стали орудием моей воли и, подобно зомби, сражались с ужасом в глазах? Мне было невероятно жаль их – но я не мог отступить в одном шаге от цели. Мастер Кей мог прервать испытание, был на исходе таймер – я должен был победить!
Несмотря на виртуальность, а во многом как раз из-за нее, эта схватка стала одной из самых кошмарных в моей недолгой биографии. Трое товарищей погибли, пожранные Ахриманом, и смерть их была ужасна. Они сознательно были принесены в жертву, чтобы дать выиграть битву, в которой мы должны были потерпеть поражение.
Но мы победили.
Эстер была тяжело ранена. Она задыхалась от боли и не могла произнести ни слова, привалившись к стене. Асмунд – второй выживший, просто блевал кровавыми соплями, стоя на четвереньках. На мне тоже не было живого места, левая рука висела плетью, под разбитым «Гардианом» тело пронзали судороги боли. Утешало лишь то, что боли – фантомные, через две минуты мы вылезем из капсулы целые и невредимые…
Скрипторий. Журавль.
Я разбил рукоятью сломанного клинка тонкую перегородку скрытой ниши. Зеркало исчезло, обнажив полую нишу за ним. Я жадно вгляделся внутрь – и не поверил своим глазам.
Глава 22
Там было пусто.
Абсолютная, девственная пустота. Я провел рукой, пытаясь нащупать что-то невидимое или отыскать какой-то знак – бесполезно.
Ничего.
— Мико, какого дьявола?
Мико: У меня нет ответа, Инкарнатор…
Значит, все было зря? Я проделал весь этот путь, внедрившись в Тимус, провел в нем больше месяца, прошел это испытание, с помощью «Повелителя» заставил ребят сделать невозможное – напрасно? Я поставил на Башню Пустоты все – и остался в дураках.
И что теперь?
Таймер миссии загорелся жирными алыми нулями. Все вокруг погасло, снова швырнув в абсолютную темноту, через мгновение сменившуюся приятным голубоватым мерцанием. Я увидел ребристую внутренность капсулы, мягкий женский голос сообщил, что нейронное сопряжение отключено. Фантомные боли медленно угасали, крышка древнего устройства начала плавно приподниматься.