Степан Бандера в поисках Богдана Великого

Андреев Александр Радьевич

Не идем в немецкую армию, не едем в Германию на работы, потому, что таким образом будем спасать утопающего империалиста, который и себя не спасет и нас уничтожит».

Армия Крайова не стеснялась распространять и свои листовки, не задумываясь обвинять весь украинский народ в коллаборационизме и называя Западную Украину Малопольшей:

«Слово «украинец» – это понятие означает «прислужник ГПУ и вдохновитель истребительной политики гестапо». Народу, который живет с поляками в Малопольше, следует вернуть название «русин».

Время Волынской резни, инспирированной брутально-шовинистической политикой польских верхов, неотвратимо приближалось.

В

ОУН (Б) без сидевшего в концлагере Степана Бандеры, началась борьба за полное лидерство. В феврале 1943 года Николай Лебедь, планируя из временного управляющего проводника Революционного Провода стать постоянным, начал называть Организацию Украинских Националистов не ОУН (Б), а ОУН СД, то есть Самостийных Державников, Независимых Государственников. Именно за это и за попытку нового раскола он и был снят со своего поста, но только в августе 1943 года III Чрезвычайным Великим Сбором ОУН.

Волынская резня лета 1943 года связывается с именем Николая Лебедя и Дмитрия Клячковского, а также создавшейся в ОУН и УПА разъяренной действиями АК группы, требовавшей «очищения территории Западной Украины от поляков и вытеснения их за Буг и Сан».

Столкновения украинцев и поляков на Волыни начались в апреле 1943 года, сразу же после ухода в лес, в УПА пяти тысяч украинских полицейских. Сменившие их польские полицейские тут же стали подбрасывать во дворы мирных украинских селян оружие, а потом наводить на них фашистские карательные команды, которые, не раздумывая, уничтожали украинские села вместе с жителями. Польская полиция свои проскрипционные списки украинцев, включив в них всех, кого хотела и, обвинив невиновных людей в том, чего они не совершали. Фашисты начали их аресты и расстрелы, а польские полицейские грабили имущество репрессированных.

Сам гауляйтер Эрих Кох с удовольствием участвовал в массовых расправах над мирным украинским населением в селах Гороховицкого района, а представитель Армии Крайовой на Волыни докладывал начальству в Лондон о многих нарушениях поляками запрета сотрудничать с фашистами: «Найти желающих сотрудничать с полицией и доносчиков среди поляков, которые являются народом с большим гонором, намного проще, чем среди украинцев, которые стараются держаться вместе».

В конце мая 1943 года боевики Дмитрия Клячковского – «Клима Савура» объявили волынским полякам, что они в течение 48 часов должны уйти с Волыни под страхом смерти. Тут же по польским семьям на Волыни пошли представители Армии Крайовой, говоря, что если польское население уйдет с Волыни, оно туда уже никогда не вернется, а через 48 часов его может и не убьют. Большинству волынских поляков, в общем то, уходить было некуда, и они остались дома.

Массовые атаки боевиков Клима Савура польских колоний на Волыни прошли в ночь на 30 июня и 12 июля. Кроме них в «акциях» участвовали все желающие мародеры, грабители и разбойники, боевики Мельника и Боровца. За преступления польских верхов перед украинским населением ответили ни в чем не повинные польские селяне, которых погибло от пятидесяти до семидесяти тысяч. В ответ боевики Армии Крайовой стали резать ни в чем не виновных украинских селян и перерезали их более двадцати пяти тысяч человек.

Польские националистические группировки отождествили ОУН и УПА со всем украинским населением, а украинские националистические группы сравняли сотрудничавших с фашистами поляков, называвших совсем не свою Западную Украину Малопольшей, со всем польским колониальным населением. Из многих возможных способов решения проблемы был выбран самый легкий и кровавый: бойня-резня безответного мирного населения с обеих сторон. В подобной ужасающей ситуации многие жители Волыни стали вести себя так, как подсказывал им инстинкт самосохранения.

Оставшихся без крова над головой поляков фашисты с удовольствием отправляли на принудительные работы в Германию. Сами гитлеровцы в Волынскую резню вмешивались только в тех районах, откуда в Германию вывозилось зерно нового урожая 1943 года, говоря и полякам и украинцам: «Вы хотите Сикорского, а вы хотите Бандеру. Ну и бейтесь между собой, мы никому помогать не будем».

К осени 1943 года польские отряды самообороны отстояли от убийств и мародеров польские колонии на Западной Волыни. В январе 1944 года, через шесть месяцев после начала Волынской резни, и Армия Крайова сформировала 27-ю Волынскую партизанскую дивизию то ли из 3000, то ли из 6000 человек, доложив в Лондоне о 10 000 солдат. Она начала погромы украинских сел, а оставшихся без крова над головой украинцев фашисты с удовольствием отправляли на принудительные работы в Германию.

10 августа 1943 года к населению Западной Украины в очередной раз обратился митрополит греко-католической церкви Андрей Шептицкий:

«Уже несколько раз я предостерегал всех верных о страшных последствиях нарушения пятой заповеди Божией, которая запрещает человекоубийство. Это преступление призывает на душу проклятие неба, а на теле оставляет пятно невинно пролитой крови, не стираемое даже покаянием. Я уже не раз предостерегал о злобе, национальной ненависти, партийных раздорах, желании отомстить врагам. Еще и еще раз напоминаю вам об этом».

ОУН (Б) в которой, наконец, Лебедя сменило коллективное руководство, официально заявила:

«Ни украинский народ, ни Организация ничего общего с этими массовыми убийствами не имеют. Это провокация Москвы и Берлина. Все самодеятельные акты террора – это чужая агентурная работа, с которой мы решительно боремся».

По инициативе ОУН(Б) и УПА 8 февраля 1944 года во Львове при венгерском посредничестве, прошли уже не первые переговоры Украинской Повстанческой Армии с польским эмиграционным правительством в Лондоне, на которых обе стороны пытались разработать методы, которые сделали бы невозможным дальнейшие убийства поляков и украинцев. Договориться не удалось, потому что Польша уперто стояла на том, что Западная Украина принадлежит ей навечно, а все, кому это не нравится, пусть катятся к чертовой матери. Возврата пилсудчиков на Галичину и Волынь местное население не хотело ни за что, и столкновения на Волыни шли до лета 1944 года до самого прихода Красной Армии, с удивлением увидевшей, как людское правосудие превращается в звериную месть, и как действует введенный еще в 1930 году Пилсудским омерзительный принцип коллективной ответственности невиновных за виновных.

Для ОУН (Б) борьба с польскими верхами и АК была третьим по значению фронтом, после большевиков и фашистов, но для Армии Крайовой война с ОУН стояла на первом месте. Польское правительство в Лондоне не раз приказывало своему подполью не лезть на рожон в войне. Третьего рейха и СССР, что бы после войны иметь больший вес в людях при новом международном переделе Европы, и сохранить Польшу в границах 1939 года. Когда эмиссары АК в мае 1943 года ходили по польским колониям на Волыни, убеждая население не выполнять ультиматум Клима Савура об уходе с Западной Украины за 48 часов, они прекрасно знали, сколько невинных людей из-за этого погибнет. Приказ лондонского правительства сохранить поляков на Волыни, чтобы было чем за них торговаться, был важнее горы их трупов. Когда немцы предлагали на особых условиях поставить в польских колониях свои гарнизоны, Армия Крайова угрожала инициаторам-полякам этого смертью за сотрудничество с нацистами.