Степанида и 7 женихов
Шрифт:
— Одевайся! — отдала полуголому Мите позаимствованные вещи, — у меня есть план!
— Панни… — рассердился водяник, принимая одежду, — я тебя никуда не выпущу, разговор окончен!
— Митя, прости, но ты мне не отец и не муж! — вмиг обиделась Степка, — если захочу — пойду, куда хочу!
— Степанида! — рявкнул Никита, обрывая ее тираду, да так, что окна зазвенели, — ты никуда не пойдешь!
— Да что это такое… Произвол какой-то! Послушайте сначала, а то я, а то я… А то я вас из женихов уволю, вот! — и даже ножкой притопнула.
— Кхе-кхе, —
— Цыц, сказала! — повысила голос хозяйка, — сговорились вы, что ли?
— Дмитрий, — официальным тоном обратилась к водянику, — послушай сначала… — Митя ответил обиженным взглядом, от которого кольнуло сердце, — я не могу Антону дать спокойно умереть…
— Хорошо, Панни, говори, — чужим голосом ответил водяник, отведя взгляд в сторону.
Степанида испугалась. Больше чем «вонючек», испугалась того, что невольно обидела любимого, который спас ее, полуголый расшвыряв врагов, вырвал из западни, отнес домой, а она… Женщина вздрогнула от осознания собственной неправоты и подбежав к Мите, обняла за талию и крепко сжала.
— Извини, что я вспылила, просто не люблю когда на меня давят…
— Я учту, — ответил Митя серьезно, но по голове нежно погладил. Никита отвернулся.
— Послушай, за домом есть колодец. Ты сможешь из него переместить нас к реке, поближе к мостику? Оттуда мы сразу на Поляну. «Вонючки» не заметят! Мы пулей! — заговорила быстро, опасаясь, что они разобьют ее план в пух и прах, — назад таким же путем.
— Если колодец не высох, то по идее могу, посмотреть сначала надо.
— Ничаво он не высох! — ответил Егорыч.
— Егорыч говорит, что не высох! — обрадовалась Степка.
— Митя, не стоит рисковать! — вмешался Никита, — не повторяй моих ошибок, мы не знаем сколько их и на что способны! Ты сможешь потом простить себе… ее гибель?
— Никита, не нагнетай! Думаешь я не боюсь? — повернулась к нему Степка, — да я там чуть в штаны не… кхм, испугалась одним словом! Но Антон… — голос ее сорвался, стоило посмотреть на заострившееся лицо олигарха, — нам не чужой! Неужели ты не боишься, что он умрет у нас на руках?
— Боюсь! — крикнул мэр, — но еще больше боюсь, что умрешь ты! — его глаза из янтарных сделались кофейными, полыхнув маленькими молниями в каждом, и он быстро отвернулся.
— Все будет хорошо… я чувствую, — сказала мягко, — Евдотья говорила, что чутью Слагалиц нужно доверять, оно не подводит. Это наше оружие. Ну мальчики, — она поочередно посмотрела на обоих, — ну поверьте в меня…
Никита сжал кулаки и не ответил. Митя ответил за обоих:
— Надеюсь, Панни, я об этом не пожалею, иначе…
— Если надумаете подохнуть там, — перебил его мэр, — на том свете найду!
Степанида освободилась из Митиных объятий, подбежала к Никите и чмокнула в щеку.
— Мы вернемся быстро! Пошли Митя!
«Без
— А ты куда? — спросила Степка, когда Никита вышел за ним во двор.
— Отвлекать! — буркнул, — чтоб хвост не уцепился. А скажи-ка мне, Степанида, вон тот дровник очень ценен? — показал на небольшой навес позади баньки.
— Хм, да нет, пользуйся…
— Идите уже, жду через пять минут, а не то… — и Никита развернувшись на пятках, зашагал в сторону черного тумана.
— Мить, а что если люди увидят? Разве не нужно скрываться?
— Людскому глазу не видно, об этом не думай. Покажу как-то, а сейчас пошли, времени мало!
Они завернули за угол дома, где стоял старый колодец с деревянной крышкой. Водяник снял ее и закрыв глаза поводил рукой.
— Можно, пошли.
Но им пришлось обернуться, так как раздался первый вскрик. Степка с Митей с открытым ртом наблюдали, как посреди двора вырос небольшой смерч из дров и «поплыл» в сторону окружения. Никита стоял, вальяжно оперевшись о стену баньки, лениво посасывая соломинку.
Раздался еще один крик, еще и еще.
— А кто кричит? — спросила Слагалица, прижавшись к Мите, пытаясь что-то разглядеть по ту сторону забора.
— Смотри вверх, — показал Митя.
Из верхушки «смерча» один за одним вылетали бревна и опускались канонадой за пределы забора, в самую гущ тумана.
— Ух ты! — восхитилась она, — для такого дела и дров не жаль.
— Пошли, пока отвлекает, — Митя сгреб Степаниду в охапку и быстро прыгнул в колодец.
Путешествие из колодца до реки заняло мало времени. Степка уже успела привыкнуть к странным ощущениям во время перемещения и больше не прятала лицо у Мити на груди.
Не успела она выдохнуть, как оказалась стоящей у шаткого мостика, невдалеке от заветного дуба. Она обернулась посмотреть на свой домик, но Митя нетерпеливо потянул ее за собой.
— Сколько тебе нужно времени, чтоб набрать воды? Ой, да мы же тару забыли! — он остановился только возле дуба, развернув женщину к себе лицом.
— Митенька, мне нужна всего одна — две минутки, а тару брать бессмысленно, воду пронести можно только во рту.
— Хм, ясно, — Митя нахмурившись, быстро чмокнул Степаниду в лоб и добавил, — если вдруг, когда вернешься, меня не будет — возвращайся на Поляну! Обещаешь?
— Обещаю, но я буду очень быстро, ничего произойти не успеет.
— Они шустро передвигаются, — водяник говорил сквозь зубы, кося взглядом за реку, — нужно быть готовым ко всему.
— Да? Где? — Степка подпрыгнула, желая разглядеть, что там происходит, но Митя поторопил:
— Поторопись, родная! — на миг коснулся поцелуем губ и подтолкнул к дубу.
Так быстро Степка не бегала еще ни разу. Подгоняемая страхом за любимого, за себя и, конечно же за Антона, она облетела вокруг дуба, едва успевая считать круги.