Степные разбойники
Шрифт:
Валентин бросил на говорившего проницательный взгляд. Этим взглядом он, казалось, хотел прочесть в сердце незнакомца самые сокровенные его мысли.
Тот печально улыбнулся.
— Простите невольную горечь, которой пропитаны мои слова, — сказал он. — Я много выстрадал, и помимо моего желания едкие слова часто срываются с моих губ.
— Человек живет на земле, чтобы страдать, — строго ответил Валентин. — Каждый из нас должен нести свой крест. Дон Мигель Сарате, его сын и генерал Ибаньес могут служить подтверждением этой истины.
При имени дона Мигеля Сарате яркая краска залила щеки незнакомца, и глаза его сверкнули, несмотря на все его усилия остаться хладнокровным.
— Мне часто приходилось слышать о доне Мигеле, -сказал он, поклонившись, — я слышал также об опасностях, которым он подвергался и от которых его избавил храбрый, честный охотник.
— Этот охотник перед вами, — сказал дон Мигель. — Увы! Нам предстоят впереди еще гораздо большие опасности!
Незнакомец с минуту очень внимательно смотрел на него, потом, сделав шаг вперед и скрестив руки на груди, сказал проникновенным голосом:
— Послушайте, сам Бог внушил вам мысль прийти мне на помощь, потому что с этой минуты я принадлежу вам телом и душой. Я знаю, зачем вы, дон Мигель Сарате, вы, дон Пабло, вы, генерал Ибаньес, и вы, Кутонепи, очутились здесь — потому что, если я не ошибаюсь, вы тот самый знаменитый охотник, слава о котором разнеслась по всем западным прериям…
— Да, это действительно я, — скромно ответил Валентин.
— Я знаю, повторяю вам, — продолжал незнакомец, — какая важная причина заставила вас нарушить все ваши привычки и отправиться в ужасные прерии Дикого Запада!
— Вы знаете?! — воскликнули охотники с удивлением.
— Я все знаю! — твердо ответил незнакомец. — Мне известно, как вас изменой отдали в руки ваших врагов; я знаю, наконец, что дочь вашу похитил Красный Кедр.
При этих словах дрожь пробежала по телу охотников.
— Кто же вы, в таком случае, чтобы знать все эти подробности? — спросил Валентин.
Печальная улыбка мелькнула на губах незнакомца.
— Кто я? — с грустью сказал он. — Не все ли вам равно, коль скоро я хочу служить вам?
— Но так как мы ответили на ваши вопросы, то теперь ваша очередь ответить нам.
— Вы правы, — заметил незнакомец. — Я удовлетворю ваше любопытство. Я человек, имеющий тысячу имен: в
Мексике меня зовут дон Луи Аррояль, компаньон банкирского дома Симсон, Педро Муньес, Карваллос и К»; в северных провинциях Мексики, где я давно уже стал популярен благодаря своим безумным тратам, я ношу имя Эль-Гамбусино; на восточном побережье Соединенных Штатов и в Мексиканском заливе, где я иногда появляюсь на одномачтовом судне, чтобы воевать с работорговцами, меня зовут the Unknown. (Неизвестный); у северных американцев — the Blood's Son (Сын Крови); но настоящее мое имя то, которое дают мне люди, знающие обо мне ровно столько, сколько я хочу, чтобы они знали. Это имя
— La Vengador — Мститель. Довольны ли вы теперь мной, сеньоры кабальеро?
Никто ему не ответил. Каждый из охотников слышал самые различные сплетни об этом необыкновенном человеке; в высшей степени странные слухи о нем носились в Мексике, а также и в Соединенных Штатах, доносясь до самых прерий; рассказывая о некоторых его поступках, преисполненных геройства и похвальной доброты, в то же время говорили о совершенных им деяниях неслыханной жестокости, доходящих до зверства. Он внушал таинственный ужас как белым, так и краснокожим, и каждый из них старался избегать встречи с ним, хотя никакие факты не подтверждали этих противоречивых слухов. Валентину и его спутникам часто приходилось слышать о Сыне Крови, но они впервые столкнулись с ним лицом к лицу и теперь невольно удивлялись его благородной манере держать себя, а также его величавой осанке.
Валентин первый овладел собой.
— Я много раз слышал о вас, — сказал он, — и желал познакомиться с вами. Случай к этому представился, и я счастлив, потому что по крайней мере буду иметь возможность судить о вас справедливо, чего мне не удавалось до сих пор из-за противоречивых слухов, которые ходят про вас. Вы можете быть полезным нам в нашем предприятии, говорите вы. Благодарю вас, мы принимаем ваше предложение так же искренне, как вы его нам сделали. В такой экспедиции, каковой является наша, нельзя пренебрегать поддержкой доброго человека, тем более что враг, которого мы хотим захватить в его логове, опасен…
— Больше, чем вы думаете, — перебил мрачно незнакомец.
— Я двадцать лет борюсь с Красным Кедром, и до сих пор не одолел его. О, это страшный противник, уверяю вас! Я знаю его. Я его беспощадный враг. До сих пор я совершенно безуспешно прилагал все усилия, чтобы жестоко отомстить ему!
Когда Сын Крови произносил эти слова, лицо его покрылось мертвенной бледностью, а черты его исказились. Он, казалось, пришел в необычайное волнение. Валентин несколько минут с чувством сострадания смотрел на него. Как все люди, много перенесшие в жизни, он умел сочувствовать тому, кто, как и он сам, мужественно переносил свое горе.
— Мы поможем вам, — сказал он, сердечно протягивая ему руку. — Вместо пяти человек нас теперь шестеро, и мы одолеем его.
Глаза Мстителя блеснули странным огнем, он крепко пожал протянутую ему руку и ответил глухим голосом, с непередаваемым выражением:
— Нас будет пятьдесят человек — у меня в прерии много друзей!
Валентин бросил на своих друзей радостный взгляд — на такую серьезную поддержку он не мог, конечно, рассчитывать.
— Но пятидесяти человек будет недостаточно, чтобы бороться с демоном, имеющим союзниками степных разбойников и самых опасных Indios Bravos, — сказал незнакомец.
— Не беда, — возразил Валентин, — мы также воспользуемся поддержкой индейских племен, и клянусь вам, что я не покину прерий до тех пор, пока собственными глазами не увижу этого негодяя мертвым.
— Да поможет вам Бог! — пробормотал Мститель. — Если бы лошадь моя не была так утомлена, я бы предложил вам следовать за мной — нам нельзя терять ни минуты, если мы желаем настигнуть этого дикого зверя. К несчастью, мы вынуждены подождать некоторое время!
К собеседникам подошел Курумилла.