Степные волки
Шрифт:
— Вылазь, оплата дорожного сбора! — прокричал один из бандитов, косматый громила, стуча своей палицей по дверце дорожной кареты.
Фриге Нойм покрепче перехватил висевший на шнурке амулет-поисковик и, с достоинством, вышел наружу. Вокруг лес, но, тем не менее, до столицы недалеко, а значит, где-то совсем рядом должны быть знаменитые эльмайнорские егеря. Однако разбойный народ чувствует себя совершенно спокойно, а это уже не к добру, и можно сказать определенно, что ничего хорошего из встречи с ними, не предвидится.
— Кто такие? — уверенно и громко выкрикнул жрец. —
Разбойники от такого ошалели. Кругом никого, одинокая карета, которую они собрались ограбить, а тут какой-то непонятный человек, по виду, типичный мещанин, смеет с ними так разговаривать. Непорядок.
— Ты сам кто такой? — бандит с палицей в руках, перебросил ее из одной руки в другую и подскочил к жрецу. — Тебе жить надоело? Гони деньги и вали отсюда подобру да поздорову. Да моли богов за такую удачу.
Одним движением Фриге Нойм откинул плащ в сторону, чтобы "лесные братья" могли увидеть золотую кайму, идущую понизу его одежды — знак жреца Белгора. Однако, никакой реакции на это от разбойников не последовало, полное равнодушие и непонимание того, кто стоит перед ними, и чем это для них может окончиться.
Конечно, в далекой юности, жрец не стал бы препятствовать бандитам, не по чину ему мирские дела и, скорее всего, отдал бы им все что имел. Однако юность его прошла давно, и на многое, Фриге Нойм имел теперь иной взгляд. Крепко сжав амулет-поисковик в руке и зачерпнув из него припасенной энергии, он моментально окружил себя защитой, и торопливо зашептал молитву призыва силы.
Разбойники забеспокоились и кто-то, первым, выкрикнул, а остальные подхватили:
— Колдун! Бежим отсюда! Уносим ноги!
Бандиты бросились в лес, но было поздно. От какого молодого и неопытного жреца, они имели все шансы убежать и пересидеть его гнев в лесу, но не от Нойма, слишком тот был опытен. Жрец выкинул перед собой ладони и десятки тонких росчерков, напоминающих маленькие ветвистые молнии, вылетели из них и устремились вслед за разбойниками. Один миг и полтора десятка, еще минуту назад, живых и здоровых мужчин, мертвы.
Отряхнув руки, жрец удовлетворенно улыбнулся, как если бы хорошо проделал свой труд. Только что, он опробовал новый метод применения силы. Есть надежные приемы, такие как пламя, свет, солнечные лучи, но нельзя довольствоваться старым. Хорошему служителю своего бога, необходимо постоянно развиваться и придумывать что-то новое, а иначе, нет развития мастерства, и наступает стагнация, которая хуже смерти.
— Кучер, — выкрикнул жрец. — Ты где, морда?
Из под кареты высунулся плотненький и невысокий мужичонка, чуть приподнялся, и пролепетал:
— Ваша милость, не знал я, что жрец вы, простите. Меня заставили, сказали, что если не буду вешать на карету эти треклятые ленты, то семью мою погубят, — кучер указал на кусок синей материи, привязанный позади кареты.
— И что за ленты, какое им обозначение? — спросил Нойм.
— Дык, — поняв, что убивать его не будут, кучер поднялся на ноги. — Красная, егеря значит рядом, белая, богатый пассажир, синяя, так, ни то, ни се, средненький, — мужичок жалобно посмотрел жрецу в глаза и попросил: — Простите меня, ваша милость, а?
— Посмотрим, как довезешь, — жрец милостиво взмахнул рукой и сел в карету.
До столицы герцогства добрались скоро, и получаса не прошло, как в городские ворота въехали. Стражники были настороже, карету внимательно осмотрели, проверили подорожную жреца и отметки о пересечении границы, и предупредив, что ему в обязательном порядке, как владеющему силой, необходимо отметиться в одном из храмов города, пропустили.
Майнор был ярким отражением всего своего герцогства: скопище людей разной национальности, веры и обычаев, смешение десятков архитектурных стилей и языковых диалектов. Город-химера, город хаоса, как его порой называли жрецы разных религий. Столица государства, где найдет себе приют каждый. Место, где беглый и ищущий убежища человек, независимо от того, кем он был в прошлом, сможет перевести дух и, при желании, изменить свою незавидную судьбу.
Так сложилось с давних времен, что эти места, всегда соседствовали с Великой Степью, которая часто несла угрозу всем окрестным народам и странам. Каждые триста-четыреста лет, на бескрайних степных просторах появлялось новое племя, стремившееся отхватить кусок земли для себя. Завоеватели шли на восток, юг и запад, во все стороны света, кроме севера, слишком уж там негостеприимный климат. Иногда, такое племя одерживало победу, но чаще, терпело поражение и искало спасения под сенью какого-то сильного государства. Именно таким государством и был Эльмайнор, находящийся несколько в стороне от основных караванных дорог и путей, а потому, всегда мало интересовавший завоевателей.
Проходили года, десятилетия, века и тысячелетия, исчезали народы, стиралась сама память о них, но Эльмайнор стоял. Были времена, когда он находился под пятой захватчиков, случалось так, что шли кровавые гражданские войны, менялись династии, но все уходило, а герцогство оставалось.
В герцогстве Эльмайнор не было единой религии, так как не было одного основного народа. Многим путешественникам, впервые посетившив столицу герцогства, это казалось странным, и Фриге Нойм, который пришел на Площадь Четырех в местный храм Белгора, исключением не был. Жрецу, воспитанному в понимании того, что в каждом государстве, должен быть только один небесный предок-покровитель, было непривычно видеть с одной стороны храм Белгора, а с другой, храм его противника Йорга. Однако, здесь не Штангорд, где он бы незамедлительно уничтожил храм враждебного бога-дракона Йорга, а Эльмайнор, со своими странными законами и, презрительно сплюнув в сторону чужого храма, жрец вошел в свой.
На входе его встретили два жреца-охранника, попросили представиться и незамедлительно проводили гостя к настоятелю храма, достопочтенному Хайме Трограну, первому учителю Фриге Нойма. Прошло почти пятнадцать лет после их последней встречи, но казалось, что годы не властны над величественным седобородым старцем. Как и в годы отрочества малыша Фриге, взор его был ясным, лицо спокойным, а тело крепким и, только если хорошо присмотреться, становилось заметно, что морщин на лице старого жреца заметно прибавилось.