Стерлитамакская быль
Шрифт:
***
Передвигаясь далее под мерный стук копыт нашей лошадки, мы въехали в так называемый «частный сектор». Здесь, на улицах Садовой и Халтурина, тогда жили многие учителя из «учебного квартала», который мы только что миновали.
В непосредственной близости от Казанского храма, на ул. Садовой-Соборной во то время ещё жил бывший церковный староста собора Артемьев. После разгрома храма он сохранял у себя многие священные предметы и служебные книги. В его доме собирались для молитвы прихожане разгромленного храма и монашествующие для коллективных молитв. В канун моего рождения рядом с его домом власти поставили деревянный павильон-шалман типа «пивнушка», место весёлое, шумное. Скорее всего, сделали это с умыслом. У Артемьевых
Напротив, через дорогу, стоял аккуратный кирпичный домик, в котором некогда жили священники Казанского собора.
Заканчивая шестую сотню метров пути, мы достигли перекрёстка с ул. Халтурина (бывшая Ашкадарская). В прошлом она была частью старинного Оренбургского тракта, (по сию пору это очень важная стратегическая магистраль). Ул. Халтурина тянется с юга на север вдоль реки Ашкадар и в определённые моменты ашкадарские воды доходили и периодически доходят во время наводнений именно сюда. Мы были уже на территории старейшей части русского Стерлитамака. Здесь и далее, до самого Ашкадара, жили уцелевшие потомки основателей города. Милиция и прочие представители власти сюда не захаживали, нечего им здесь было делать. Народ жил небогато, но достойно, по исконным «понятиям» и неписанным правилам, безобразий не наблюдалось, преступлений и хулиганства тоже. Во многом сохранялся уклад русской городской общины, способной к самоуправлению и не склонной вовлекать в свои внутренние дела посторонних. До начала 1960-х уклад быта и нравы старой части Стерлитамака мало чем отличались от дореволюционных, за исключением отсутствия внешней религиозности у большинства жителей, равно как и вопиющего имущественного неравенства наших дней.
По левую руку, на перекрёстке, в С-З углу, стояло двухэтажное, крепкое здание из наборных брёвен – дом Шепелюка (снесено недавно). В 1917-1918 годах здесь жил с семьёй герой революции П. П. Шепелюк, друг и соратник моего прадеда А. А. Ивлева. Отсюда Шепелюка проводили в последний путь. Останки его и моего прадеда лежат бок о бок в мемориальном сквере Шепелюка на ул. Коммунаров.
По этой стороне, к северу, по ул. Халтурина хорошо были видны три двухэтажные аккуратные каменные дома, по тем временам шикарные. В одном из них жил, в частности, Виктор Васильевич Кичигин, мой будущий преподаватель физики в средней школе № 4. В среднем из домов, на первом этаже, располагался небольшой продуктовый магазин, где моя семья покупала все продукты, что нам тогда требовались. (Дома недавно снесены).
Через дорогу от дома Шепелюка, по левой стороне движения, на С-В углу перекрёстка – водоразборная колонка, из которой брали великолепную питьевую ашкадарскую воду. Для нашей семьи это была ближайшая колонка, 300 м от нашего дома (её давно уже нет).
В 200 м к югу от перекрёстка, по западной стороне ул. Халтурина в то время находился временно приоткрытый, действующий храм святой Татианы мученицы, где я в скором времени сподобился принять Святое Крещение и воцерковиться на первом году жизни. Не так далеко дальше на юг по этой же улице, противоположной стороне, были городская баня, а также детские ясли № 1 и детский сад № 19, в которых меня взращивали в возрасте от 4 месяцев до 6 лет.
Ул. Халтурина была в то время частью важной транспортной артерии между Уфой и Оренбургом, стратегической военной дорогой и имела основание из бетонных плит. Самосвалы, бортовые машины проносились по ней с грохотом.
С этого момента наше путешествие проходило уже по нашей исконной родовой территории. Практически каждый второй дом на этом последнем отрезке нашего пути по ул. Садовой и Пушкина в разные времена принадлежал нашим родным, близким и даже непосредственно нашей семье. Лаврентьевы, Михайловы, Антоновы, Ждановы, Гудковы, Гнедковы, Заварзины, Харькины, Холмогорцевы, всю родню не упомнишь…
Улица Садовая-Соборная
Ещё 80 м пути и по левую руку, издалека заметный, богато украшенный деревянной резьбой, просторный дом, в котором моя бабушка ещё до войны получила свою первую квартиру. Её соседом был Гавриил Владимирович Скляров, директор стерлитамакского краеведческого музея. Именно он, с раннего моего возраста,, привил мне интерес к краеведению. Дом снесён несколько лет назад. Это был один из самых ценных памятников деревянного зодчества Стерлитамака.
Через дорогу – скромный дом, в котором жили Борис Яковлевич и Елизавета Васильевна Коробовы, мои дорогие учителя средней школы № 4. Их сын, Саша, стал моим лучшим другом.
Далее по ходу, слева – добротный рубленый дом по ул. Садовой 6, дом, поставленный моим прапрадедом Николаем Михайловым, одно из самых старых домовладений русского Стерлитамака. По его положению в рельефе и историко-археологическим находкам на приусадебном участке можно предположить, что именно отсюда начинался русский Стерлитамак, как ям-почтовая станция на Оренбургском тракте, укреплённое место на высоком левом берегу Ашкадара. В доме этом на момент моего рождения жили мои прабабушка и бабушка по материнской линии, с родными. После разгрома безбожниками церкви Святой Татианы именно в этом доме сохранялись священные сосуды, богослужебные книги и другие артефакты, проводили службы. Этому родовому дому предстояло сыграть очень важную роль в моей жизни.
От родового дома на ул. Садовой-Соборной до моего второго родового дома на ул. Пушкина в разное время жили почти все представители моего рода: три прадеда и два деда с супругами, отец и мать. С высокого двора дома на Садовой-Соборной можно было увидеть дом на Пушкина.
Впереди уже открывался яркий просвет. Улица Садовая заканчивалась, мы вышли на пересечение с моей родной улицей Пушкина (до революции Набережная), тянущейся вдоль левого, высокого коренного берега полноводной тогда, с чистой водой и быстрым течением, кишащей рыбой, живой реки Ашкадар. В то время из Ашкадара город уже получал питьевую воду, кристально чистую и невероятно вкусную.
Свежий степной воздух, напоенный ароматами сухих трав, обвевал нашу компанию, ласково пригревало осеннее солнце. С этой высокой точки тогда открывался, до самого горизонта, захватывающий дух вид на, почти не тронутые цивилизацией, просторы степного Предуралья. Небольшие стада лошадей и коров привольно рассыпались по степи, высоко в голубой безоблачной вышине парили степные орлы. Постройки, деревья, появившиеся позже, ещё не заслоняли потрясающий воображение пейзаж широкой долины Белой реки с цепью легендарных шиханов. Всех четырёх, поскольку разработка шихана Шах Тау только начиналась.
Правее всех белел величественный седой шихан Тора (Тура) Тау, священная гора башкир. Слева, к северу, группа шиханов, выстроившихся в линию, формировали горную цепь. Первым в этой цепи, ближе всех к нам, был самый большой шихан Шах-Тау, краса и гордость Башкирии. На сегодняшний день его нет, сработан начисто, исчез навсегда.
***
Шиханы это живые природные объекты, которые не восстановимы. Основа шиханов, толщи известняка, формировались в течение 14 млн лет в определённых геологических условиях – в зоне перехода от мелководного тёплого моря восточной окраины Лавразии (единого, ещё не расколотого на части континента), к более глубокой области Уральского океана. Их создавали древние организмы, которые вымерли в конце пермского периода. Шиханы представляют собой уникальные резерваты флоры и фауны, нашедшие приют на шиханах во время и после Великого оледенения и нигде в мiре больше не встречающиеся. Шиханы хранят тайны истории становления Башкирии и являются символом идентичности башкирского этноса.