Шрифт:
Джиллиан Ларкин
Стервы
Все персонажи данного произведения — за исключением некоторых общеизвестных исторических личностей — являются вымышленными и должны восприниматься как таковые. В тех случаях, когда изображаются реальные исторические личности, связанные с ними описания и диалоги также являются вымышленными и никоим образом не выходят за рамки художественного характера данного произведения. Во всех прочих случаях сходство персонажей с реальными лицами, ныне живущими или уже покойными, — не более чем случайное совпадение.
Посвящается
Благодарности
Если девочка танцует, ей обязательно нужны партнеры, и у меня были одни из лучших. Благодарю Теда Мэлауера и Майкла Стирнса из «Инкхаус», и Кристу Витолу, Барбару Перрис, Триш Парселл, и всю замечательную компанию из «Делакорт Пресс» и «Рендом Хаус Чилдренс Букс». Особая благодарность Чипу Гибсону, Беверли Горовиц и Венди Лоджиа за веру с самого начала, вы все просто невероятные.
Пролог
Что-то не хотелось ей сегодня вечером надевать подвязку. Ниспадающее невесомыми складками сверкающее платье, унизанное золотыми бусинками, едва закрывало то место, где заканчивался тончайший прозрачный чулок-паутинка и начиналось обнаженное бедро.
В двухцветные полуоткрытые туфельки сначала проскользнула правая ножка, затем — левая. Черные ремешки, туго стянутые серебряными пряжками, крест-накрест перехватили стопу у подъема.
Из горы всевозможных «боевых средств», устилающих туалетный столик, она тщательно отобрала наиболее действенное оружие — красную «вампирскую» помаду, которая не смазывается при поцелуях, серебряную пудреницу, черепаховый гребень, инкрустированный слоновой костью портсигар. Весь этот набор перекочевал в золотую сумку-сеточку.
Внимательно оглядела себя в зеркале. Все было по высшему разряду: зеленые глаза мягко светятся, нарумяненные скулы в меру выделяются, четко очерченные губы выглядят пухлыми. Даже сама ее кожа в этот вечер излучала какое-то загадочное сияние.
Уже роняя последнюю капельку духов на изгиб шеи — там, где с нежной кожей соприкасался блестящий завитой локон, — она решила, что подвязка все же необходима. Да, необходима, и никак иначе.
И, прежде чем защелкнуть сумочку, добавила к своему арсеналу маленький черный пистолет.
Вот теперь она была готова ко всему.
Часть первая
Вся жизнь вертится вокруг единственной фразы: «Я люблю тебя».
Ф. Скотт Фицджеральд. Прибрежный пират («Сэтердей ивнинг пост», 29 мая 1920 года)
«Тихий» бар
1
Глория
Вход находился именно там, где им и объясняли: не доходя до потрескавшейся вывески «Похоронное бюро Малоера», между ателье мод и парикмахерской. Они прошли через заржавленные ворота и спустились вниз по одиннадцати скрипучим ступенькам и постучали ровно три раза. В наглухо заколоченной двери приоткрылось узенькое как щель окошко.
— Пароль знаешь, куколка? — подмигнул им темно-карий глаз.
Глория открыла было рот и тут же застыла. Этот момент она много раз репетировала перед зеркалом в спальне, проговаривала заветный пароль, открывающий двери в самый крутой во всем Чикаго «тихий» бар [1] . И что с того, что она впервые в жизни тайком улизнула из дому, солгала при этом родителям и оказалась одна в городе? Уж не говоря о том, что ее платье (только вчера купленное) было таким коротким, что хватит одного хорошего порыва ветра — хлоп! — и она превратится из богатой сумасбродки, которая ищет приключений, в некое подобие стриптизерши.
1
В период действия в США «сухого закона» (1919—1933) «тихими» называли подпольные бары, где шла оживленная торговля алкогольными напитками. Имелись и «тихие» столики в легальных барах — для обслуживания «надежных» клиентов. Незаконная торговля способствовала становлению и распространению организованной преступности. В отдельных штатах запрет на торговлю спиртным и его производство действовал до 1966 г. (Здесь и далее примеч. пер.)
— Ну, не молчи, я ж не буду ждать всю ночь! — рявкнул Глаз.
На верхней губе у нее проступили бисеринки пота. Казалось, она физически ощущает, как пот размывает старательно наложенный макияж и прочерчивает дорожки в тонком слое пудры.
— Ой!
— Ну, давай же, говори! — ткнул ее локтем в бок Маркус, лучший друг, взявший сегодня на себя роль ее сообщника и непременного в таких местах спутника.
Глория сделала глубокий вдох: сейчас или никогда!
— Иш кабиббл? [2]
2
Искаж. произношение — вероятно, от nisht gefidlt («а мне все равно», «наплевать» — идиш). Выражение «иш кабиббл», не будучи ни английским, ни еврейским, получило в США распространение: так называлась шуточная песенка, исполненная впервые в 1913 г. Затем эти слова фигурировали в разных эстрадных номерах, а впоследствии (с 1931 г.) их взял в качестве своего сценического псевдонима популярный тогда комик Марвин Бог.
— Неправильно. А теперь давай катись отсюда!
Сказав это, Глаз окончательно исчез.
— Ты, должно быть, просто разыграл меня, — набросилась Глория на Маркуса, сердито сверкая глазами.
— Но в последний раз, когда я сюда приходил, пароль был «иш кабиббл»! — оправдывался тот.
Синеватая полутьма, особенно здесь, на нижней ступеньке лестницы, смягчала резкие черты его лица, характерные для «золотой молодежи»: острые скулы и подбородок, не сходившую с губ самодовольную усмешку. Он казался вполне надежным. Заслуживающим доверия. Такой был способен вскружить не одну голову.
Глория понимала, отчего это девчонки вешаются ему на шею. Однако ее собственные отношения с Маркусом на три четверти были отношениями сестры и брата, и лишь одну четверть составляло некоторое сексуальное влечение — такую пропорцию следует считать здоровой и нормальной в любой дружбе мужчины и женщины.
— Ты сюда приходил… постой, я подсчитаю… раз… раз. Один раз. Верно, ты приходил сюда только однажды, Маркус. И то лишь потому, что заплатил своему дружку Фредди, чтобы он взял тебя с собой.