Стигматы Палмера Элдрича (сборник)
Шрифт:
Но, — Лантано энергично махнул рукой, словно решив что–то для себя раз и навсегда, — он плывет по течению. Невзирая на муки совести. И послушно исполняет все, что ему поручают.
Лантано говорил совсем тихо — и неожиданно превратился в древнего, мудрого старца — именно таким впервые увидел его Николас, когда тот появился в подвале в Чейенне, только теперь он видел его вблизи. Но внешность Лантано снова изменилась, и облик старца исчез, как будто это был отблеск света, а не «преображения» одного и того же человека. И все же Николас уже понял, что изменения эти происходят
Но он успел заметить это. Он увидел маленьких детей, вдруг ставших подростками. Заметил он и поседевшую и клюющую носом миссис Лантано, в спячке–забытьи, позволяющей ей сохранить прежнюю силу.
– А вот и они, — сказала Изабелла.
С громким лязгом отряд железок вошел в комнату и остановился. Из–за железок выскользнули четверо мужчин — они быстро осмотрели все вокруг, как и положено настоящим профессионалам. И только затем появился испуганный одинокий человек, Джозеф Адамс, сообразил Николас; тот буквально дрожал от благодарности, словно все полости его тела уже заполнила некая подвижная, вездесущая смертоносная сила.
– Спасибо, — глухим голосом сказал Адамс Лантано. — Я не задержусь здесь надолго. Я был близким другом Верна Линдблома, мы вместе работали.
Его смерть — я ведь не столько волнуюсь о себе… — Он посмотрел на своих железок и на коммандос — его двойной щит. — Я имею в виду — его смерть потрясла меня. И теперь даже в лучшем случае меня ожидает очень одинокая жизнь.
Все еще подрагивая, он уселся у камина неподалеку от Лантано, поглядывая на Изабеллу и двоих детей, как человек, совершенно сбитый с толку.
– Я отправился в его поместье, в Пенсильванию; его железки узнали меня, потому что по вечерам мы играли с ним в шахматы. И поэтому они меня впустили.
– И что же вы обнаружили? — непривычно резким голосом спросил Лантано. Николаса поразила враждебность, прозвучавшая в его словах.
Адамс ответил:
– Железка VI типа, который там главный, позволил мне ознакомиться с показаниями датчика, записывающего сигналы головного мозга. Я записал альфа–волну убийцы. Пропустил ее через Мегалингв 6–У и сопоставил с досье всех йенсенистов.
Адамс то и дело запинался. Руки его дрожали.
– Ну и чье досье выдал вам Мегалингв? — спросил Лантано.
Немного помешкав, Адамс выдавил из себя:
– Стэнтона Броза. И теперь я знаю, что моего лучшего друга убил именно Стэнтон Броз.
– Что ж, — сказал Лантано, — теперь у вас не только нет лучшего друга, но, к тому же, взамен друга вы приобрели врага.
– Да. Следующим Броз убьет меня. Подобно тому, как он уже расправился с Арлин Дэвидсон, Хигом, а затем с Верном. Если бы не агент Фута, — он указал на четырех боевиков, — я бы уже был мертв.
Лантано задумчиво кивнул:
– Вполне вероятно.
Он сказал это так, словно был в этом уверен.
– Я пришел сюда, — сказал Адамс, — попросить вас о помощи. Насколько мне известно, вы самый одаренный среди йенсенистов. Вы нужны Брозу, без таких, как вы, людей, без молодых талантливых йенсенистов, поступающих на работу в Агентство, мы в конце концов допустим ошибку. А сам Броз дряхлеет все больше, стареет его мозг, и рано или поздно он одобрит фильм, в котором будет явная ошибка. Вроде тех ляпсусов, которые допустил Фишер в своих документальных фильмах, показав «Боинг–707» и Иосифа Сталина, разговаривающего по–английски. Вам, это, впрочем, известно.
– Да, — ответил Лантано, — мне известны и другие его промахи. Обычно они остаются незамеченными. Обе версии фильма испорчены такими неточностями. Так вы считаете, что я необходим Брозу, и что же?… — Он взглянул на Адамса, ожидая услышать отказ.
– Скажите ему, — сказал Адамс хриплым прерывистым голосом, словно задыхаясь, — что если меня убьют, Агентству не удастся воспользоваться вашим талантом — вы выйдете из игры.
– И почему же я должен это сделать?
– Потому что, — сказал Адамс, — когда–нибудь придет и ваш черед, если Брозу это сейчас сойдет с рук.
– Почему, вы думаете, Броз убил вашего приятеля, Верна?
– Должно быть, он решил, что специальный проект… — Адамс замолчал, не решаясь продолжить свою мысль.
– Все вы выполнили свои задания, — сказал Лантано, — и как только каждый из вас заканчивал работу — его убивали. Арлин Дэвидсон, как только ее эскизы, точнее, не эскизы, а превосходно выполненные рисунки, безукоризненные с любой точки зрения, били готовы. Хига, как только он обнаружил «памятники материальной культуры» при земляных работах в Южной Юте. Линдблома, как только он изготовил эти «памятники материальной культуры» и они были отправлены в прошлое. Вас, как только вы написали три статьи для «Мира природы». Ведь статьи уже написаны? — Он внимательно посмотрел на Адамса.
– Да, — сказал Адамс. — Сегодня я отдам их в Агентство для обработки.
Они будут опубликованы задним числом в сфабрикованных номерах этого журнала. По–видимому, вам это и так известно. Но, — он в свою очередь внимательно посмотрел на Лантано, — Хиг умер преждевременно. Он не успел обратить внимание Рансибла на найденные им предметы, хотя успел включить видеокамеру и магнитофон. В организации Рансибла есть и другие наши агенты, и они сообщают — и видеокамера это подтверждает, — что Рансибл не был поставлен в известность. Он, несомненно, до сих пор не знает, что в земле находятся эти вещички. Так что, — Адамс понизил голос и растерянно пробормотал, — наши планы были нарушены.
– Да, — согласился с ним Лантано, — в самый решающий момент планы были нарушены. Вы правы — Хига убили преждевременно, следовало дать ему пожить еще какое–то мгновение. Я скажу вам даже больше; ваш приятель Линдблом был убит немецкой машиной, изобретенной во время войны, она называется «Гештальт–махер». Она может выполнить одновременно два совершенно различных задания. Во–первых, она мгновенно убивает жертву, так что та практически ничего не ощущает. Что, по логике немцев, делает смерть приемлемой с этической точки зрения. А затем она оставляет ложные…