Стихи и поэмы
Шрифт:
о собственных терзаньях забывая.
...Но этот свист, ночной сирены стоны
и воздух, пойманный горящим ртом...
Как хрупки ленинградские колонны!
Мы до сих пор не ведали о том.
...В ту зиму по фронтам меня носило, -
по улицам, где не видать ни зги.
Но мне фонарь дала «Электросила»,
а
(Фонарь - пожалуй, громко, так, фонарик:
в моей ладони умещался весь.
Жужжал, как мирною весной комарик,
но лучик слал - всей тьме наперевес.)
А в госпиталях, где стихи читала
я с горсткою поэтов и чтецов,
овацией безмолвной нам бывало
по малой дольке хлеба от бойцов...
О, да не будет встреч подобных снова!
Но пусть на нашей певческой земле
да будет хлеб - как Творчество и Слово,
и Слово наше - как в блокаду хлеб.
Я вновь и вновь твоей святой гордыне
кладу торжественный земной поклон,
не превзойденный в подвиге доныне
и видный миру с четырех сторон.
.. .. .. .. .. .. .
Пришла Победа...
И ее солдат,
ее Правофланговый - Ленинград,
он возрождает свой Международный
трудом всеобщим,
тяжким,
благородным.
И на земле ничейной... да, ничья!
Ни зверья и ни птичья, не моя,
и не полынная, и не ржаная,
и все-таки моя - одна, родная;
там, где во младости сажали тополя,
земля - из дикой ржавчины земля, -
там, где мы недостроили когда-то,
где, умирая, корчились солдаты,
где почва топкая от слез вдовиц,
где, что ни шаг, то Славе падать ниц, -
здесь, где пришлось весь мрак и свет
изведать,
среди руин, траншеи закидав,
здесь мы закладывали Парк Победы
во имя горького ее труда.
Все было сызнова, и вновь на пустыре,
и все на той же розовой заре,
на юношеской,
зябкой и дрожащей;
и
и взлеты вдохновенья и ума,
и новых рощ младенческие чащи...
Семнадцать лет над миром протекло
с поры закладки, с памятного года.
Наш Парк шумит могуче и светло -
Победою рожденная природа.
Приходят старцы под его листву -
те, что в тридцатых были молодыми,
и матери с младенцами своими
доверчиво садятся на траву
и кормят грудью их...
И семя тополей -
летучий пух-им покрывает груди...
И веет ветер зреющих полей,
и тихо, молча торжествуют люди...
И я доныне верить не устала
и буду верить - с белой головой, -
что этой жесткой светлой мостовой
под грозный марш «Интернационала»
сойдемся мы на Праздник мировой.
Мы вспомним все: блокаду, мрак и беды,
за мир и радость трудные бои, -
и вечером над нами Парк Победы
расправит ветви мощные свои...
1956-1963
«Я иду по местам боев...»
Я иду по местам боев.
Я по улице нашей иду.
Здесь оставлено сердце мое
в том свирепо-великом году.
Здесь мы жили тогда с тобой.
Был наш дом не домом, а дотом,
окна комнаты угловой -
амбразурами пулеметам.
И все то, что было вокруг -
огнь и лед
и шаткая кровля, -
было нашей любовью, друг,
нашей гибелью, жизнью, кровью.
В том году,
в том бреду,
в том чаду,
в том, уже первобытном, льду,
я тебя, мое сердце, найду,
может быть, себе на беду.