Стихи, которые помогают выжить и победить
Шрифт:
Эта борьба с самим собой продолжалась весь день. Момент истины наступил поздним вечером, когда я лег спать. Едва я закрыл глаза, как почувствовал панический страх. «Неужели я вот так сразу уйду из жизни? Уйду, не доделав сотни дел, не довершив того, что начал? Уйду, так и не достигнув того, о чем мечтал всю жизнь? Нет, не может этого быть! Я чувствую в себе еще крепкую жизненную силу, во мне еще не иссякла любовь к жизни…». Я вдруг ясно осознал, что теперь все зависит не от диагноза, не от врачей, не от методов лечения, а от меня самого. Смогу ли я найти в себе силы, чтобы противостоять страшному недугу? Хватит ли мне жизнестойкости, оптимизма,
На даче розы, виноград,
А в Альпах – склоны, солнце, снег.
Я вновь увижу горы, сад.
Я буду жить свой долгий век!
Я креативней всех людей,
Могу дать фору Нобилю.
В моей башке полно идей,
В заду – перпетуум мобиле!
26.07.
Я уже решил, что нашел противоядие от своих страхов и сумел перестроиться. Но, не тут-то было! Теперь я знал с чего надо начинать день и сразу придумал бодренький стишок:
С судьбою я еще поспорю!
Мне не страшны любые беды!
Я поборюсь с любою хворью
И одержу над ней победу!
Но дальше все пошло по-старому – как и вчера, как и день назад. Эти злосчастные мысли, которые словно занозы впились в мой мозг, снова стали одолевать меня: «Так ли уж все спокойненько и благополучно у меня?».
Я никогда не отличался крепким здоровьем. Я родился очень слабым ребенком. Это связано с драматической историей болезни моей мамы. Примерно за полтора года до моего появления на свет у нее обнаружили «костный туберкулез». Ей сделали операцию, вырезали половину одного легкого. Потом делали разные процедуры, давали всевозможные лекарства. Но, ничего не помогало. Несмотря на «шульгинскую кошачью живучесть» мама быстро слабела. К сожалению, в больнице не было самого главного (очень дефицитного в те послевоенные годы) лекарства – пенициллина. Когда она стала угасать, врач распорядился перевести ее в специальную палату. Оттуда был только один выход – в морг!
Маму спас отец. Он был, как тогда говорили, «психическим». В 1943-м году он участвовал в битве на Курской дуге. (был наводчиком на САУ – самоходной артиллерийской установке). Отец рассказывал мне потом, что никогда больше он не видел подобного ада. «Танки горели, как деревянные. Стоял такой грохот от взрывов, что некоторые бойцы оглохли». В одном из боев отец был тяжело ранен осколком снаряда в голову. С тех пор у него регулярно случались эти самые психические приступы, во время которых он буйствовал, как зверь, разнося все вокруг. Физическая сила его словно утраивалась, с ним не могли справиться несколько здоровенных мужиков.
Когда отец, который каждый день приходил к маме в больницу, узнал о том, что ее перестали лечить и хотят перевести в «какую-то палату для безнадежных», он вцепился в спинку маминой кровати и стал кричать, чтобы нашли для нее и дали ей пенициллин. Несколько санитаров пытались оторвать его от кровати, но не смогли. Отец рассвирепел. У него начался психический приступ. Он тряс спинку кровати, брызгал слюной и кричал так, что остальные женщины спрятались под одеялами. Наблюдавший за этой дикой сценой врач испугался. Он стал успокаивать отца и пообещал достать маме пенициллин из каких-то «резервных источников». Маму перевели в отдельную палату и стали делать спасительные инъекции. Отец все время был с ней, даже ночевал в какой-то каморке на этом же этаже. И мама выжила, и стала поправляться. Через месяц ее исхудавшую и остриженную наголо (тогда боялись заразить больных вшами) вернули в старую палату. Из всех прежних пациентов там оставалась только одна престарелая Зина. «Ну, надо же,» – сказала она – «а у нас тут лежала раньше Соня! Только она была такая полненькая и курчавая. Жаль, умерла она с месяц назад» – «Зина, неужто, ты не узнаешь меня? Ведь это ж я, та самая Соня!» – воскликнула мама и они обе расплакались…
Поэтому я родился очень слабым – был щуплым, болезненным недоростком. Я переболел всеми возможными инфекционными болезнями. И только благодаря своей, унаследованной от родителей подвижности, бодрости и жизнелюбию – сумел сохранить здоровье, всегда был энергичен и бодр. В молодости увлекся байдарками, почти 30 лет плавал на них по всей стране. Тогда же занялся и горными лыжами. Затем виндсерфингом. Мне казалось, что я сохраню этот задор на всю жизнь, но, увы….
.07.
Чувствовал себя очень хреново весь день. Сильные боли в желудке. Отвращение к пище. Тошнота. И потому написал кучу стихов:
Не устрашусь угрозы я,
Мне истина знакома:
Обыкновенная эрозия,
Обыкновенная липома!
Один завет я буду помнить
И весь свой век его хранить:
Пока мой дух живой, не сломлен –
Меня болезням не сломить!
Как не хочется, Боже, стареть, как не хочется
И друзей потерять, и прощаться с родными.
Упаси меня, Господи, от одиночества!
Дай мне время пожить и уйти вместе с ними!
Вечером, перед сном взглянул на себя в зеркало и – не узнал: «Господи, кто это?». В молодости я был смазлив, но, похоже, не умен. Сейчас стал мудрее, но – такой страхолюдин! Сменить смазливость на ум – не такая плохая мена. Главное, успеть воспользоваться накопленными извилинами; написать все, что задумал, использовать серые клеточки раньше, чем подоспеют Альцгеймер с Паркинсоном!
28.07 Чувствовал себя очень плохо. Ел мало – только чай и малину. Прочел где-то, кажется, в АИФе, что красные ягоды: малина, клубника содержат такие мощные антиоксиданты, что могут не только предотвратить появление опухоли, но и замедлить ее развитие. Поехал на рынок и купил там свежую малину. Хотел было купить клубнику, но она подозрительно ярко блестела – видимо была покрыта толстым слоем химического консерванта. Взял малину, которая уже начала портиться – значит, с куста. Меня болезнь волчицей гложет,
Но истины момент придет.
И Феб, конечно, мне поможет!
Поможет выстоять, спасет!
Как ни странно (у меня была язва двенадцати перстной кишки и мне надо регулярно есть), голодание пошло мне на пользу – боль приутихла. Но отвращение к еде осталось. Однако, я уже почувствовал перелом, решил что победа близка!
Не ждет меня страдальца участь –
Здоровым скоро стану вновь.
Во мне Шульгинская живучесть
И к жизни львиная любовь!