Стихи разных лет
Шрифт:
Пущу непременно ко дну...
Холодное небо угрюмей
С рассветом легло на моря,
Вода набирается в трюме,
Шатается шхуна моя...
Тумана холодная примесь...
И вот на морское стекло,
Как старый испорченный примус,
Неясное солнце взошло.
На звон пробужденных трамваев,
На зов ежедневных забот
Жена капитана, зевая,
Домашней хозяйкой встает.
Я нежусь в рассветном угаре,
В разливе ночного
За окнами на тротуаре
Сугубая суша легла.
И где я найду человека,
Кто б мокрою песней хлестал,-
Друзья одноглазого Джека
Мертвы, распростерлись у скал.
И все ж я доволен судьбою,
И все ж я не гнусь от обид,
И все же моею рукою
Летучий Голландец убит.
1928
***
Товарищ устал стоять...
Полуторная кровать
По-женски его зовет
Подушечною горою.
Его, как бревно, несет
Семейный круговорот,
Политика твердых цен
Волнует умы героев.
Участник военных сцен
Командирован в центр
Па рынке вертеть сукном
И шерстью распоряжаться,-
Он мне до ногтей знаком -
Иванушка-военком,
Послушный партийный сын
Уездного града Гжатска.
Роскошны его усы;
Серебряные часы
Получены благодаря
Его боевым заслугам;
От Муромца-богатыря
До личного секретаря,
От Енисея аж
До самого до Буга -
Таков боевой багаж,
Таков богатырский стаж
Отца четырех детей -
Семейного человека.
Он прожил немало дней -
Становится все скучней,
Хлопок ему надоел,
И шерсть под его опекой.
Он сделал немало дел,
Немало за всех радел,
А жизнь, между тем, течет
Медлительней и спокойней.
Его, как бревно, несет
Семейный круговорот...
Скучает в Брянских лесах
О нем Соловей-разбойник...
1928
ДОН-КИХОТ
Годы многих веков
Надо мной цепенеют.
Это так тяжело,
Если прожил балуясь...
Я один -
Я оставил свою Дульцинею,
Санчо-Пансо в Германии
Лечит свой люэс...
Гамбург,
Мадрид,
Сан-Франциско,
Одесса -
Всюду я побывал,
Я остался без денег...
Дело дрянь.
Сознаюсь:
Я надул Сервантеса,
Я - крупнейший и истории
Плут и мошенник...
Кровь текла меж рубцами
Земных операций,
Стала слава повальной
И храбрость банальной,
Но никто не додумался
С мельницей драться,-
Это было
Оригинально!
Я безумно труслив,
Но в спокойное время
Почему бы не выйти
В тяжелых доспехах?
Я уселся на клячу.
Тихо звякнуло стремя,
Мне земля под копытом
Желала успеха...
Годы многих веков
Надо мной цепенеют.
Я умру -
Холостой,
Одинокий
И слабый...
Сервантес! Ты ошибся:
Свою Дульцинею
Никогда не считал я
Порядочной бабой.
Разве с девкой такой
Мне возиться пристало?
Это лишнее,
Это ошибка, конечно...
После мнимых побед
Я ложился устало
На огромные груди,
Большие, как вечность.
Дело вкуса, конечно...
Но я недоволен -
Мне в испанских просторах
Мечталось иное...
Я один...
Санчо-Пансо хронически болен.
Слава грустной собакой
Плетется за мною.
1929
МАЛЕНЬКИЙ БАРАБАНЩИК
Немецкая революционная песня
Мы шли под грохот канонады,
Мы смерти смотрели в лицо,
Вперед продвигались отряды
Спартаковцев, смелых бойцов.
Средь нас был юный барабанщик,
В атаках он шел впереди
С веселым другом барабаном,
С огнем большевистским в груди.
Однажды ночью на привале
Он песню веселую пел,
Но пулей вражеской сраженный,
Пропеть до конца не успел.
С улыбкой юный барабанщик
На землю сырую упал,
И смолк наш юный барабанщик,
Его барабан замолчал.
Промчались годы боевые,
Окончен наш славный поход.
Погиб наш юный барабанщик,
Но песня о нем не умрет.
Конец 1920-х годов
СМЕРТЬ
Каждый год и цветет
И отцветает миндаль...
Миллиарды людей
На планете успели истлеть...
Что о мертвых жалеть нам!
Мне мертвых нисколько не жаль!
Пожалейте меня!
–
Мне еще предстоит умереть!
1929
ПЕСНЯ
Н. Асееву
Ночь стоит у взорванного моста,
Конница запуталась во мгле...
Парень, презирающий удобства,
Умирает на сырой земле.
Теплая полтавская погода
Стынет на запекшихся губах,
Звезды девятнадцатого года
Потухают в молодых глазах.
Он еще вздохнет, застонет еле,
Повернется на бок и умрет,
И к нему в простреленной шинели
Тихая пехота подойдет.
Юношу стального поколенья