Стихи Веры Полозковой разных лет
Шрифт:
– Нет, ну я терплю же его! Я только запрещаю ему шуметь, есть с немытыми руками, ходить по дому без тапок и...
– Дышать.
– Нет! Даже не решила еще, что именно начать подсыпать ему в еду. Он нам, кстати, привез в подарок элитного швейцарского шоколаду. Который стремительно кончается, и скоро у меня реально не будет ни одного веского довода в пользу того, чтобы оставить австрияка в живых. Ой подожди.
Прислушивается.
–
– Желательно насмерть.
– Да. Какая нелепая, трагическая смерть.
– Международный скандал, Алия. Мальчик один, в чужой стране, и как-то ничего не предвещало беды.
– Вера, он живет со мной в одной квартире. Ему все только и делает, что предвещает беду.
***
У З. спросили, вылетает ли он куда-нибудь на Новый год.
– Конечно, - ответил З.
– В трубу.
28/09/06
@@@
Для Орфеев – приманки с мертвыми Эвридиками:
Сами ломятся в клетку. Правило птицелова.
Так любое «иди ко мне» слышишь как «и дико мне».
А нейтральное «it’s a lover» -
Как «it’s all over».
28 сентября 2006 года.
@@@
В субботу днем позвонил Саша Ф., запихнул в машину, привез на дачу к соснам, дятлам, гамакам и мартини; Саше Ф. исполнялось тридцать девять, и мы по этому поводу жарили шашлык, варили глинтвейн, пели дуэтом с З. Summertime и песни группы Браво, а похмельным, зябким, туманным утром, еще затемно, часов с шести, говорили с Карленычем за жизнь, и он меня кутал в белый плед, кормил завтраком и подробно консультировал на предмет того, как живут и думают большие дяди, и что от этого бывает случайным тетям.
Большие дяди, надо сказать, завораживают меня совершенно, как экзотические хищники. Интерес не столько женский, сколько естественнонаучный; они звучат по-другому, ниже, богаче, у них какая-то чуть волчья пластика, манера ухмыляться там, курить, смотреть на собеседника; и еще у них в глазах такая всегда дико дразнящая, умиленная искорка теплится - типа, утю-тю, ты ж моя деточка маленькая, - и смешанную реакцию вызывает - то ли башку в плечо уткнуть и заскулить жалобно, то ли лезть отчаянно драться, и чтобы обязательно победили.
***
Саша Ф. идет со мной за продуктами в магазин на станции и говорит, не глядя в глаза:
– Ты знаешь, Вера, когда фраза "хуйня какая-то вышла" относится не к поездке, не к пьянке, а к целой уже более-менее прожитой жизни, это все же немного печально.
3/10/06
@@@
Saigon (01:34 AM) :
чего то сентиментальное накатило. наверное в таком состоянии и насилуют барсуков.
Vero4ka (01:35 AM) :
Насилуют, Бергер, и при этом гладят за ухом и шепчут - девочка моя, девочка моя.
Saigon (01:36 AM) :
Барсуку? Девочка? Хм ну фиг знает...
А мадам знает толк в сексе ))
Vero4ka (01:38 AM) :
Нет, нет, понимаешь, вот просто насиловать - это одно; а когда еще при этом стискивают в объятиях и тихо на ушко шепчут - солнышко мое, детка, девочка моя - вот это настоящая, Бергер, сентиментальность. А трахать желательно при этом чем-нибудь железным.
Saigon (01:40 AM) :
Хвостом от шапки первопроходца отломанным от памятника основателю Спрингфилда, да?
Saigon (01:40 AM) :
Вер почему меня дразнят психом?
Vero4ka (01:41 AM) :
Наверное, потому, что антисемиты, мой мальчик.
***
Vero4ka (01:53 AM) :
Бергер, женись, на мне, пожалуйста, и увези меня в Биробиджан.
Saigon (01:54 AM) :
Лять, мы там будем первыми жидами с 1947 года, аборигены решат что боги вернулись!
Vero4ka (01:56 AM) :
Нам дадут девственниц и золота, хм?
Saigon (01:57 AM) :
ой видела б ты тех девственниц. я лучше дома останусь.
4/10/06
@@@
Никто из нас не хорош, и никто не плох.
Но цунами как ты всегда застают врасплох,
А районы как я нищи и сейсмоопасны.
Меня снова отстроят – к лету или скорей –
А пока я сижу без окон и без дверей
И над крышей, которой нет, безмятежно ясно.
Мир как фишечка домино – та, где пусто-пусто.
Бог сидит наверху, морскую жует капусту
И совсем не дает мне отпуску или спуску,
А в попутчики посылает плохих парней.
И мы ходим в обнимку, бедные, как Демьян,
Ты влюбленная до чертей, а он просто пьян,
И бесстыжие, and so young, and so goddamn young,
И, как водится, чем печальнее, тем верней.
***
Всех навыков – целоваться и алфавит.
Не спится. Помаюсь. Яблочко погрызу.
Он тянет чуть-чуть, покалывает, фонит –
Особенно к непогоде или в грозу.
Ночь звякнет браслетом, пряжечкой на ремне.
Обнимет, фонарным светом лизнет тоска.
Он спит – у его виска,
Тоньше волоска,
Скользит тревога не обо мне.
***
Ну все уже: шепоток, белый шум, пустяк.
Едва уловимый, тлеющий, невесомый.
Звонка его ждешь не всем существом, а так
Одной предательской хромосомой.
Скучаешь, но глуше, вывернув звук к нулю.
Как с краю игла слегка шипит по винилу.