Стихи
Шрифт:
Гуталин,
дай публике оторваться!
Леди и джентльмены,
только не надо оваций,
это же не речь губернатора штата
на открытии нового крематория
парень просто хочет
попасть в историю
как король негритянского джаза!
Итак,
вступаем в последнюю фазу.
Вы чувствуете,
какой раскованный импровиз?
Этому не учат,
это должно быть в крови!
Ну, бразер,
умой их
дай забойный финал!
Все люди делятся на масти:
он - белый, ты - цветной
(есть еще голубые, но это
вопрос уже иной),
и ты не верь, что в раю
нет различий и рас
(а голубой, он вообще
везде педераст),
и когда ты отправишься
в мир иной,
не надейся на крылышки
за спиной:
Господь - не дальтоник,
и в свой черед
он без труда твою масть
разберет,
он скажет: "Ниггер,
да ты вконец опупел?!
Здесь не место
всякой цветной шантрапе!"
А я не обижусь,
я не удивлюсь,
я просто спою ему
черный блюз:
"Ооо, черный блюз,
дверь, Господь, запирай,
ооо, черный блюз,
мне не нужен твой рай,
ооо, я утрусь,
уберусь
и обратно уже не припрусь
что же плачешь ты, Боже,
почему подпеваешь
мой про/клятый блюз,
черный блюз, ооо"...
Блэк блюз,
джентльмены,
блэк-блюз-бойз!
ФЕВРАЛЬ
Январь лубочною иконою
Сиял над зимними дворами,
Размалевал стекло оконное,
Как богомаз - алтарь во храме.
Дремала мирно сказка белая
Мол, сами спим - и вам желаем...
Но вдруг, как псина ошалелая,
Влетел февраль - с веселым лаем,
С лавиной снега, шквалом ветра
Катись-ка кубарем, прохожий!
И с непосредственностью сеттера,
Который навалил в прихожей.
А мне казалась жизнь - малиною,
Негаженным листом блокнота...
Февраль, ну что ж ты, рожа псиная,
Зачем же ты меня в говно-то?!
Гляди, чего накуролесила
Пурга на святочной картине:
Тебя бы, брат, за это месиво
Арапником - да по хребтине!
Февраль - животное не гордое:
Скулит и просит о пардоне,
Своей холодной, глупой мордою
Мне робко тычется в ладони,
Ничем февраль не отличается
От прочей бессловесной псины;
Все в этом мире приручается...
И это - непереносимо.
Когда приходят холода...
Когда
приходят холода,
не то чтоб хочется рыда
ниями отогреть свою
озябнувшую душу ю
ную, что, телу не в пример,
способна не поддаться мер
зостям и не стареть,
а просто наконец-то предъ
явить законные права
на должность, неизменно ва
кантную (поскольку во
круг достойных - никого)
истопника надежд своих;
не говорите только - них
т ферштейн; скажите "объясни";
а это значит - все, что сни
лось - но не в кошмарных снах,
а в тех, где ейде гуте нах
т на нас веселый пестрый сор
швыряет сверху щедрой гор
стью, как сеятель зерно,
в беспутных грезах этих но
чей, которые даря/т
шампань, музы/ку и наряд
ных девиц, умеющих легко
и просто нам отдаться в по
коях, где полно зеркал,
терзая нашу плоть, закал
ку прошедшую в огне
безумной страсти, пылкой не
жности - но в этот раз
она мучительней гораз
до бьется, стонет и кричит,
взмывая в умопомрачит
ельную высь небес
и тут же вдруг срываясь в без
дну (и несть сей бездне дна)
так вот, все то, что только с на
ми творят такие сны,
навеки хочется отны
не развеять в пух и прах;
а если очень тошно - трах
нуть не во сне, а наяву;
как говорят французы - ву
компрене? но вот в чем соль:
кого придется нам исполь
зовать на отогрев души?
смазливых, ярких и души
стых - и длинноногих - дев,
которые не прочь, раздев
шись, к нам нырнуть в кровать,
вы, словно сорок тысяч брать
ев (как говаривал Гамле/т),
любить не сможете, а след
ственно, на кой же ляд
душе потребно это бляд
ство? она, как и во сне,
погребена обледене
вши... впрочем, к черту вши:
я, истопник своей души,
к ней тихи спичку подношу
майн готт, какой же будет шу
хер....
Фемина, не дышите на свечу...
Фемина, не дышите на свечу,
Не хлопайте глазами на поэта;
Послушайте сюда: я вас хочу...
Не торопитесь, я же не про это.
Я вас хочу спросить как на духу:
Кто я для вас, смешной и нелюдимый?
Как говорят французы - ху есть ху?
Не бойтесь, это - непереводимо.
Я к вам явился из волшебных снов,
Шикарный в меру сил, как Слава Зайцев,
Здоровый, как Порфирий Иванов,
Задолбанный судьбой, как сто китайцев.