Стихия любви
Шрифт:
— Послушай меня, дорогая, — начал он. — Я хочу объясниться прямо сейчас, чтобы это никогда больше не вставало между нами.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Ты знаешь, что в моей жизни было немало женщин.
Но все, что я испытывал к ним, было лишь физическим влечением. Для меня ты красивее и желаннее их всех вместе взятых, но это не главное. У тебя есть что-то очень важное, чего они лишены.
— И… что же это?
— Твой внутренний мир, твоя интуиция. Мы вдохновляем друг друга. Мы интересны друг другу. Но даже это еще не все. У тебя есть нечто большее.
— Большее? — переспросила Альдора.
— Я не могу объяснить это одним словом. Наверное, это то, что называют душой. Мы мыслим и чувствуем одинаково. Мы дополняем друг друга, как половины единого целого. Даже церемония бракосочетания не сделает нас ближе, чем мы уже есть. Это предначертание свыше, что мы наконец обрели друг друга.
— О, как прекрасно, что ты так думаешь! — воскликнула Альдора. — Я всегда мечтала, чтобы рядом со мной был человек, способный так возвышенно мыслить и чувствовать!
— Я хочу твоей любви! Хочу понять все, что понимаешь ты, и научиться всему, что знаешь ты!
— И я хочу того же!
Эти слова прозвучали как клятва.
Их губы вновь слились, как сливались воедино их души.
Номер для новобрачных на одном из самых мощных и современных лайнеров, направляющихся в Индию, был роскошно убран цветами.
В воздухе разливался тонкий аромат нежных лилий.
Хобсон вынес в коридор корзины с экзотическими фруктами, которые принесли стюарды.
— Столько им не съесть до золотой свадьбы? — услышала Альдора его ворчание.
Она рассмеялась и вошла в каюту, расстегивая дорожную пелерину, накинутую поверх небесно-голубого шелкового платья, в которое она переоделась сразу после свадьбы. Платье дополняла соломенная шляпка, украшенная страусовыми перьями.
Герцог предложил ей пользоваться услугами Хобсона и не брать с собой горничную из Англии.
В Калькутте к услугам Альдоры будет множество опытных людей, обученных женами предыдущих наместников.
— За границей слуги-англичане скорее обуза, чем помощь, — говорил герцог. — Хобсон — единственное исключение. Я бы не смог обойтись без его помощи.
— Разумеется! — согласилась Альдора. — Для меня тоже очень важно, что он будет с нами!
Ее тон показался герцогу каким-то загадочным. Заметив это, Альдора сказала:
— Это благодаря Хобсону я поняла, что мое впечатление о леди Лоусон было неверным.
Ей было неловко признаваться в этом, и поэтому она старалась не смотреть на герцога, но ей хотелось, чтобы он знал: она ни в чем его не винит.
Герцог положил руки ей на плечи и тихо произнес:
— Я давно выбросил из своей памяти других женщин, Альдора. Забудь про них и ты. Я люблю тебя! И мое чувство растет с каждой минутой.
Потом он нетерпеливо добавил:
— Ну почему надо так долго ждать официальной свадьбы? Это невыносимо!
Альдора счастливо рассмеялась.
— Всего три недели, дорогой! Я не знаю никого, кто бы так стремительно приближался к алтарю!
— Для меня эти три недели дольше трех столетий! — вздохнул герцог. — У меня такое ощущение, что мы живем на разных планетах, хотя и можем держать друг друга в объятиях!
— Что поделаешь! Это мама настаивает на том, чтобы подготовить приданое, хотя большая его часть все равно прибудет значительно позже.
— Ты знаешь, с твоей стороны было очень жестоко, когда ночью на яхте ты приблизилась ко мне в полупрозрачном пеньюаре. Я едва сдержался, чтобы не обнять тебя!
— А я-то верила, что ты страдал от болей! — улыбнулась Альдора.
— Я страдал от того, что не мог обнять тебя, не мог поцеловать, не мог сказать, как сильно тебя люблю! И это было действительно больно.
— Я… не понимала этого тогда!
— Мне казалось, что я смогу завоевать тебя, только если уверю в полном своем равнодушии! Правда, я боялся, что и это не поможет.
Альдора засмеялась:
— Уверена, дорогой, ты всегда будешь добиваться всего, чего захочешь. Ты так умен, что для тебя нет невозможного. Я бы не удивилась, если бы ты подарил мне звезду с неба.
— Так и будет, когда ты по-настоящему станешь моей! — заверил герцог. ***
Теперь Альдора вспоминала, что от его слов ощутила сладкую дрожь.
Дверь каюты распахнулась, и на пороге появился герцог.
И пропало все. Он был для нее все море, все небо, весь мир.
Ее глаза вспыхнули от счастья.
Притворив за собой дверь, герцог протянул ей руки.
Альдора бросилась в его объятия.
— Неужели мы наконец поженились и теперь можем остаться вместе?
— Я так этого ждала!
Они обвенчались в церкви Святого Георгия на Ганноверской площади, и, ощутив благословение Божье, они оба еще горячее поверили в то, что были предназначены друг другу и даже смерть не разлучит их.
— Ну вот мы и опять в море, моя любовь, — сказал герцог, глядя на жену с восхищением и любовью.
В этот момент глухо зашумели двигатели, лайнер стал отчаливать.
На море был легкий шторм, и корабль до самой темноты покачивался на волнах, ожидая удобного момента, чтобы отойти от берега.
— Я распорядился, чтобы с вещами подождали до завтра, — сказал герцог, и Альдора снова, в который уже раз, поразилась его способности предусматривать все до мелочей.
— Сейчас мы пойдем выпьем по бокалу вина. Хобсон пока приготовит все необходимое. А потом мы вернемся в нашу каюту.
— Я очень жду этого, — прошептала Альдора.
День был длинный, наполненный волнением, к тому же она почти не спала накануне. Но Альдора понимала, что не усталость заставляет герцога стремиться к уединению.