Стихия Перемен
Шрифт:
При этом тон её отчетливо намекнул мне, что Богиня знает о месте пребывания Велари, куда больше чем показывает. И должна бы. От такой мысли мне стало не по себе.
— Хорошо. Допустим. Что еще?
— Не слишком рассчитывай на это, — она показала на магический перстень. — Эта игрушка отнюдь не всемогуща. Ты и сам понял принцип её действия. Чтобы совершить акт по силе сопоставимый с Божественным, а не просто могучее колдовство, требуется очень долго накапливать энергию вне мира. А применять его в качестве источника
Мне вспомнились те странные шепотки, которые я уже слышал, применяя силу кольца и какое-то нехорошее предчувствие заставило сильнее забиться сердце. По спине вдоль позвоночника пробежал холодок. Я помню о порабощающих разум артефактах, но ведь сама идея создания этого кольца исключала появление у него своей воли! Я же все учел!
— Ну и? — превратился я весь во внимание. — Что ты мне посоветуешь в связи с этим?
— Жениться, — поведала мне Астис.
— Не понял?!
— Жениться, — спокойно повторила она. — Разве не ясно? Нервный образ жизни, постоянные интриги. Хозяйства никакого, один ветер в голове. Опять же из-за того, что давно ни с кем не спал постоянные перепады настроения, ярость. Жениться тебе надобно.
— На тебе что ли, карга тысячелетняя? — с вызовом спросил я.
— Побойся Богов! Я тебе в прародительницы гожусь. Не. Нужно тебе невесту подыскать. Хитрую. Красивую, — принялась явно забавляюсь выражением моего лица загибать пальцы Богиня. — Хозяйственную. И… тебя кто-то хочет услышать.
Она кивнула на помутневшую поверхность одного из зеркал. Кто-то из Темных Властелинов настойчиво жаждал повидаться. Быстро развернув зеркало под таким углом чтобы не было видно осадившей вазу Астис я щелкнул пальцами, позволяя изображению проявиться.
Во тьме проступила чернильная тень. Зажглись багряным злые глаза и драконий рев огласил комнату:
— На нас напали! Грай, у меня здесь вторжение! — зверствовал по ту сторону зеркала Демигор. — Эти хитрые гады меня обманули!
— Спокойно-спокойно, — попытался уразуметь возбужденного демона я. — О чем ты говоришь? На тебя напали царские дружины? Но позволь разве мы это не планировали, что за паника?
— Дружины? — поперхнулся ядовитой слюной Истребитель Героев. — Какие на хрен дружины? Это не царь! Это Мать его! Его и всех долбанных героев долбанная Мать!
Странно слышать такую изобилующую вульгаризмами речь от древнего порождения Мрака. Я по-прежнему не понимал, чем он взволнован.
— Объясни пожалуйста на человечьем. Чья мать на тебя напала и что за истерики такие?
— Истерики? — разъяренно взвизгнул полудракон, и темноту позади него пересекли похожие на оставленную тигриной лапой рану огненные полосы. — Да пошел ты знаешь куда?! Ты сам сюда прилетай! Прилетай и посмотри что тут за истерики! Десять тысяч войска не хочешь! Истерики! Десять тысяч!
— Не говори, что я тебя не предупреждала, — спокойно вставила свои пять монеток
— Десять тысяч? — изумился я. — Откуда они там взялись?!
— По морю! По северному морю приплыли на кораблях! И из них почти половина твари Саламата! — бешено орал Демигор. — Где мне сейчас взять столько сил, чтобы дать им отпор и удержать рудничный край?
— Я пойду, пожалуй, подремлю пока что, — буднично сухо поставила меня в известность Астис, отряхивая руки. — Можешь не беспокоиться, спальню твою я найду сама.
… В серой фиолетовой дали, полыхали сворачивающиеся спиралями искорки. Громады чего-то напоминающего размазанные по холсту облака лениво двигались вокруг небольшой площадки серой земли. На серой, словно сотканной из слоев перегоревшего пепла почве, совершенно голой, лишенной любой растительности сидели трое. Молодая женщина с зелеными глазами и каштановыми локонами, подложившая на землю свой полушубок. Время от времени она неприязненно посматривала то на сидящего у самого края площадки седоусого крепыша с подбитым глазом то на молодого парня в черной одежде со странной неуместной повязкой на глазу.
Все трое преимущественно молчали, делая вид, что друг до друга им совершенно нет дела. Парень виновато поглядывал на девушку, но стоило ему только лишь вздохнуть громче обычного, как она отвечала что-то вроде:
— И думать не смей, это по твоей милости мы сюда попали! Твоя вина, что он упрятал нас сюда!
Парень исчерпал все свои доводы и уже не пытался защищаться. Только пожимал плечами, как бы говоря — если б не идея с заложником ты мы вообще так и остались бы в осажденном замке.
Сам заложник до сих пор не прибил обоих лишь потому, что сделай это, он просто свихнулся бы от одиночества. Вся троица давно потеряла счет времени, и единственным положительным моментом в их существовании было отсутствие чувства голода. И каких бы то ни было потребностей, словно их тела оказались замороженными.
— Вот любопытно, — довольно ядовито сказала вдруг дама. — Женщинам приписывают покорность, но что было бы, если бы я тогда не послушала тебя и послала этого благодетеля по всем направлениям? Надо думать, мы не оказались бы в этой идиотской ситуации.
— Верно. Не оказались бы. В частности я был бы мертв, ведь он не стал бы меня спасать, — признал парень. — О твоей судьбе мне ничего не известно.
— Значит, считаешь себя умным, да? — раздраженно взвилась девушка. — А меня дурой?
— Знаешь, Вел. Я, конечно понимаю, что в тебе говорит нервозность, усталость за все прошедшие дни, страх перед неизвестностью, но мы же договорились. Давай не будем перегибать палку, — с усилием сохраняя спокойствие, попросил парень. Он кротко взглянул на неё, но увидел лишь усиливающееся раздражение: