Стихия запретных желаний
Шрифт:
– Угу… – ответила Наташа с полным ртом.
– Ты сейчас дома? – нервно уточнила Вика.
– Да. Я же на практике. Забыла, что ли? – что-то пережевывая, промямлила Пущина.
– Зайди, пожалуйста. Посиди с Егоркой, – с мольбой попросила девушка.
– Хорошо. Через пять минут буду.
– Быстрее…
– Окей, – с беспокойством произнесла девушка и положила трубку.
Через четыре минуты Наташа залетела к ним домой и испуганно прошептала:
– Что случилось?
– Мама какая-то странная, пойду
– А как ты…
– По запаху. Все, я пошла, – сказала уже одетая Вика и выбежала на улицу.
Морозный воздух кусал за нос, но девушку это не беспокоило. Она двигалась по запаху матери, который вел в местную кочегарку. Сглотнув от плохого предчувствия, Виктория быстро побежала к зданию, чтобы предотвратить огромную глупость родного человека.
«Не смей! Не смей так с нами поступать! Пожалуйста! Как ты можешь быть такой жестокой эгоисткой?! Всю жизнь себя жалеешь, обвиняя других. Не смей нас бросать!» – разговаривала мысленно Вика с образом матери.
Девушка открыла дверь в кочегарку и, пройдя коридор, зашла в мастерскую. Когда ее глаза наткнулись на мать, девушка закричала от ужаса.
Екатерина покончила жизнь самоубийством, повесившись на деревянной балке. Виктория упала на колени, продолжая кричать, не сдерживая горьких слез.
Через секунды на ее крики прибежал дед Толя, местный кочегар, и, увидев, что произошло, быстро кинулся к женщине, надеясь на то, что она жива. Но все было напрасно, женщина задохнулась за пять минут до прихода дочери.
Глава 1
Наши дни
Виктория сидела за столом на кухне вместе с Наташей и потягивала вино, заедая молочной шоколадкой. Наташе четыре дня назад исполнилось двадцать три года, но на ее праздник Вика не смогла прийти, так как Егорка заболел ОРВИ. У него были сильный лающий кашель и высокая температура. И вот спустя время, когда состояние мальчика нормализовалось, подруга заявилась к ним домой с твердым решением отметить свой день рождения. Наташа жестикулировала руками, эмоционально рассказывая, как прошла у нее рабочая пятница:
– Ты представь, она приводит ребенка, а он в пять лет и слова сказать не может, только мычит. У меня челюсть выпала. Ну как так? Она что, столько лет не видела, что у сына явные проблемы с развитием? Что он вообще не разговаривает?
– А откуда она? – с сожалением спросила Вика.
– Да алкашка местного разлива. Живет в районе. Детей полон дом, а присмотра никакого. Они у нее постоянно болеют, но она их ко мне не приводит. Доведет детей своей ленью до пневмонии, коклюша, а потом на скорой в стационар к нам их направляет, – злобно прошептала Наташа, вспоминая неприятную женщину.
– Так ребенок, получается, в садик не ходит?
– Да какой садик?! Все пятеро, как беспризорники, по улице бегают. Старшие уже попрошайничают по дворам.
– Ужас, – прошептала Вика.
– Так я сама до сих пор в возмущении. Сука, а не мать. Родила, теперь живите, как хотите.
– Как у вас там весело… – тихо проговорила девушка, стараясь не вырубиться от усталости.
– Да в районной больнице всегда весело… в кавычках. Если не больные, то начальство до белого каления доведет.
– И что опять?
– Наша Галина Петровна! Замечательная заведующая нашего отделения. Не женщина, а сокровище. Понимающая, отзывчивая, общительная и многое другое… Но стоит к нам нагрянуть Московской проверке, так в такую змею превращается, что все сидим по кабинетам и в коридор носа не показываем.
– А ты как хотела? Это ж проверка, – возмутилась Вика, подавляя очередной зевок.
– Да я все понимаю и на ее месте была бы строже…
– Это точно….
– Что? Да я просто…
– Я шучу, Наташ, – улыбнулась Виктория, сонно потирая глаза.
– Не смей мне спать. Я такое дорогое вино принесла, а она спать собралась, – недовольно буркнула подруга.
– Прости… Нет, спать не собираюсь. Мне еще тексты переводить.
– Ты все так же?
– Ну а как по-другому? После того как мать… умерла, мне экстренно пришлось устраиваться на работу, чтобы органы опеки и попечительства не забрали брата. Даже не представляю, что было бы, если бы я училась на тот момент…
– Как говорится: «Что ни делается – все к лучшему».
– Это хорошо, что твой отец договорился с Игнатом Петровичем, чтобы меня туда без опыта взяли, а то я и не знала, как выкручивалась бы.
– Да что толку-то, копейки получаешь.
– Меня переводы вывозят, домашнее хозяйство помогает, а работа в столовой – чтобы официально устроена была.
– Слушай, но с твоими способностями тебе бы в Москву и…
– Ты о чем говоришь, Наташа? Какая, к черту, мне столица? У меня ребенок маленький, сама окончила несчастное училище на повара и самоучка по языкам. Я тут сплю несколько часов в день, чтобы брата всем необходимым обеспечить и себя.
– А что ортопед про Егорку говорит? – спросила Наташа.
– Говорит, что изменений нет в размерах, профилактика остается прежней: процедуры, стельки… – тихо сказала Виктория.
– Устала? Ты постоянно замученная… выглядишь просто ужасно….
– Ой, Наташа. Честно признаться: у меня такое ощущение, что мне тридцать лет, пятеро детей, и я содержу свиноферму, всю работу выполняя сама.
– Да-а… ты хоть бы немного отдыхала… Ведь так нельзя. Ты молодец, все в доме отмыла, покрасила, диван даже приобрела с крутым холодильником, но надо же себя любить хоть немного.