Стихотворения (356 шт)
Шрифт:
говорили в отдоленьи:
умер дядя. Я стродаю.
конец мая 1927 года
* * *
Тише целуются
комната пуста
ломками изгибами
полные уста:
ноги были белые:
по' снегу устал.
Разве сандалии
ходят по песку?
Разве православные
церкви расплесну?
Или только кошечки
Писают под стул?
Тянутся маёвками
красные гроба
ситцевые девушки
по'
кружится и пляшется
будто бы на бал.
Груди как головы
тело - молоко
глазом мерцальная
солнцем высоко...
Бог святая троица
в небо уколол.
Стуки и шорохи
кровью запиши;
там где просторнее
ку'киши куши':
Вот по этой лесеньке
девушкой спешил.
Ты ли целуешься?
– комната пуста
Так ли слома'лися
– полные уста?
:Ноги были белые:
по' снегу устал.
всё
<1925 год>
* * *
То то скажу тебе брат от колеса не отойти тебе
то то засмотришся и станешь пленником колеса
то то вспомнишь как прежде приходилось жить
да и один ли раз? может много
в разных обличиях путешествовал ты, но забыл всё
вот смутно вспоминаешь Бога
отгадываешь незнакомые причины по колесу
чуешь выход в степь, в луг, в море, но живешь пока в лесу
где чудные деревья растут едва заметно глазу
то голые стоят, то прячут ствол в зеленую вазу
то закрывают небо лиственной падогой
где Херувиму поют над радугой
длинные песни приятные слуху
то совы кричат в лесу: у'ху! шу'ху!
Даниэль Хаармсъ, начало июля 1931 года
* * *
Тогда солдатик маленький
вздыхает горячо
он с ног снимает валеньки
кладет их на плечо...
<1930 год>
* * *
Тут нарисована жена
её глядеть моё призванье
как северный холм
она сложена
в зелёной кофточке стоит
подобно мудрой жене.
держит стальное перо
заложив пальцем книгу
<28 сентября - 1 октября 1929 года>
Ваньки встаньки (II)
Ты послушай ка карась
имя палкой перебрось
а потом руби направо
и не спрашивай зараз
то Володю то Серёжу
то верёвку павар
то ли куру молодую
то ли повора вора
Разбери который лучше
может цапаться за тучи
перемыгой серебром
девятнадцатым ребром
разворачивать корыто
у собачий конуры
где пупырыши нерыты
и колеблется Нарым
Там лежали Михаилы
вонючими шкурами
до полуночи хилые
а под утро Шурами
И в прошлую середу
откидывая зановеси
прохржему серому
едва показалися
сначало до плечика
румяного шарика
а после до клетчатых
штанишек ошпаривали
мне сказали на' ушко
что чудо явилося
и царица Матушка
сама удивилася:
ах как же это милые?
как же это можно?
я шла себе мимо
носила дрожжи
вошёл барабанщик
аршином в рост
его раненная щека
отвисала просто
он не слышет музыки
и нянин плач
на нём штаны узкие
и каленкоровый плащ
простите пожалуйсто
я покривил душой
сердце сжалося
я чужой
– входит барабанщик небольшого роста
ах как же это можно?
я знал заранее
– взял две ложки
– вы ИЗРАНЕНЫ.
– ЗАНОВЕСЬ
собака ногу поднимает
ради си ради си
солдат Евангелие понимает
только в Сирии только в Сирии
но даже в Сирию солдат не хочет
плюет пропоица куда то
и в Сирию бросает кочень
где так умны Солдаты
ему бы пеночки не слизывать
ему бы всё: "руби да бей"
да чтобы сёстры ходили с клизмами
да чтобы было сто рублей
солдат а солдат
сколькотебелет?
где твоя полатка?
и твой пистолет.
кну'чу в при'хвостень кобыле
хоть бы куча
хоть бы мох
располуженной посуды
не полю не лужу
и в приподнятом бокале
покажу тебе ужо'!
Едет мама серафи'мом
на ослице прямо в тыл
покупает сарафаны
и персидскую тафту
– солдат отворачивается и больше не хочет разговаривать
открылось дверце подкидное
запрятало пятнашку
сказало протопопу Ною:
– позвольте пятку вашу
я не дам пятку
шнельклопс
дуй в ягоду
шнельклопс
разрешите вам не поверить
я архимандрит
а вы протопоп
а то рассержусь
и от самой Твери
возьму да и проедусь по' полу
он рас-стегивает мундир
забикренивает папаху
и садится на ковёр
и свистит в четыре пальца:
пью фюфюлы на фуфу'
еду мальчиком в Уфу'
щекати меня судак
и под мы'шку и сюда