Стихотворения, поэмы

Есенин Сергей Александрович

* * *

Ну, целуй меня, целуй,Хоть до крови, хоть до боли.Не в ладу с холодной волейКипяток сердечных струй.Опрокинутая кружкаСредь веселых не для нас.Понимай, моя подружка,На земле живут лишь раз!Оглядись спокойным взором,Посмотри: во мгле сыройМесяц, словно желтый ворон,Кружит, вьется над землей.Ну, целуй же! Так хочу я.Песню тлен пропел и мне.Видно, смерть мою почуялТот, кто вьется в вышине.Увядающая сила!Умирать – так умирать!До кончины губы милойЯ хотел бы целовать.Чтоб все время в синих дремах,Не стыдясь и не тая,В нежном шелесте черемухРаздавалось: «Я – твоя».И чтоб свет над полной кружкойЛегкой пеной не погас —Пей

и пой, моя подружка:На земле живут лишь раз!1925

Письмо к сестре [11]

О Дельвиге писал наш Александр,О черепе выласкивал онСтрокиТакой прекрасный и такой далекий,Но все же близкий,Как цветущий сад!Привет, сестра!Привет, привет!Крестьянин я иль не крестьянин?!Ну как теперь ухаживает дедЗа вишнями у нас, в Рязани?Ах, эти вишни!Ты их не забыла?И сколько было у отца хлопот,Чтоб наша тощаяИ рыжая кобылаВыдергивала плугом корнеплод.Отцу картофель нужен.Нам был нужен сад.И сад губили,Да, губили, душка!Об этом знает мокрая подушкаНемножко... Семь...Иль восемь лет назад.Я помню праздник,Звонкий праздник мая.Цвела черемуха,Цвела сирень.И, каждую березку обнимая,Я был пьяней,Чем синий день.Березки!Девушки-березки!Их не любить лишь может тот,Кто даже в ласковом подросткеПредугадать не может плод.Сестра! Сестра!Друзей так в жизни мало!Как и на всех,На мне лежит печать...Коль сердце нежное твоеУстало,Заставь его забыть и замолчать.Ты Сашу знаешь.Саша был хороший.И ЛермонтовБыл Саше по плечу.Но болен я...Сиреневой порошейТеперь лишь толькоДушу излечу.Мне жаль тебя.Останешься одна,А я готов дойтиХоть до дуэли.«Блажен, кто не допил до дна» [12] И не дослушал глас свирели.Но сад наш!..Сад...Ведь и по нем веснойПройдут твоиЗаласканные дети.О!Пусть ониПомянут невпопад,Что жили...Чудаки на свете.<1925>

11

Стихотворение обращено к сестре, Екатерине Александровне Есениной (1905–1977).

12

Слова Пушкина (прим. С. Есенина).

* * *

Заря окликает другую,Дымится овсяная гладь...Я вспомнил тебя, дорогую,Моя одряхлевшая мать.Как прежде ходя на пригорок,Костыль свой сжимая в руке,Ты смотришь на лунный опорок,Плывущий по сонной реке.И думаешь горько, я знаю,С тревогой и грустью большой,Что сын твой по отчему краюСовсем не болеет душой.Потом ты идешь до погостаИ, в камень уставясь в упор,Вздыхаешь так нежно и простоЗа братьев моих и сестер.Пускай мы росли ножевые,А сестры росли, как май,Ты все же глаза живыеПечально не подымай.Довольно скорбеть! Довольно!И время тебе подсмотреть,Что яблоне тоже больноТерять своих листьев медь.Ведь радость бывает редко,Как вешняя звень поутру,И мне – чем сгнивать на ветках —Уж лучше сгореть на ветру.<1925>

* * *

Не вернусь я в отчий дом,Вечно странствующий странник.Об ушедшем над прудомПусть тоскует конопляник.Пусть неровные лугаОбо мне поют крапивой, —Брызжет полночью дуга,Колокольчик говорливый.Высоко стоит луна,Даже шапки не докинуть.Песне тайна не дана,Где ей жить и где погинуть.Но на склоне наших летВ отчий дом ведут дороги.Повезут глухие дрогиПолутруп, полускелет.Ведь недаром с давних порПоговорка есть в народе:Даже пес в хозяйский дворИздыхать всегда приходит.Ворочусь я в отчий дом —Жил и н?жил бедный странник.... . .В синий вечер над прудомПрослезится конопляник.<1925>

* * *

Синий май. Заревая теплынь.Не

прозвякнет кольцо у калитки.Липким запахом веет полынь.Спит черемуха в белой накидке.В деревянные крылья окнаВместе с рамами в тонкие шторыВяжет взбалмошная лунаНа полу кружевные узоры.Наша горница хоть и мала,Но чиста. Я с собой на досуге...В этот вечер вся жизнь мне мила,Как приятная память о друге.Сад полышет, как пенный пожар,И луна, напрягая все силы,Хочет так, чтоб каждый дрожалОт щемящего слова «милый».Только я в эту цветь, в эту гладь,Под тальянку веселого мая,Ничего не могу пожелать,Все, как есть, без конца принимая.Принимаю – приди и явись,Все явись, в чем есть боль и отрада...Мир тебе, отшумевшая жизнь.Мир тебе, голубая прохлада.1925

* * *

Неуютная жидкая лунностьИ тоска бесконечных равнин, —Вот что видел я в резвую юность,Что, любя, проклинал не один.По дорогам усохшие вербыИ тележная песня колес...Ни за что не хотел я теперь бы,Чтоб мне слушать ее привелось.Равнодушен я стал к лачугам,И очажный огонь мне не мил,Даже яблонь весеннюю вьюгуЯ за бедность полей разлюбил.Мне теперь по душе иное...И в чахоточном свете луныЧерез каменное и стальноеВижу мощь я родной стороны.Полевая Россия! ДовольноВолочиться сохой по полям!Нищету твою видеть больноИ березам и тополям.Я не знаю, что будет со мною...Может, в новую жизнь не гожусь,Но и все же хочу я стальноюВидеть бедную, нищую Русь.И, внимая моторному лаюВ сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,Ни за что я теперь не желаюСлушать песню тележных колес.<1925>

* * *

Май 1925

* * *

2 июля 1925

* * *

12 июля 1925

* * *

По свидетельству С.А. Толстой-Есениной, в стихотворении «отразился действительный случай, бывший с Есениным, – попугай у цыганки-гадалки вынул ему обручальное кольцо», которое он подарил С.А. Толстой.

14 июля 1925

* * *

18 июля 1925

* * *

Июль 1925

* * *

Я помню, любимая, помнюСиянье твоих волос.Не радостно и не легко мнеПокинуть тебя привелось.Я помню осенние ночи,Березовый шорох теней,Пусть дни тогда были короче,Луна нам светила длинней.Я помню, ты мне говорила:«Пройдут голубые года,И ты позабудешь, мой милый,С другою меня навсегда».Сегодня цветущая липаНапомнила чувствам опять,Как нежно тогда я сыпалЦветы на кудрявую прядь.И сердце, остыть не готовясьИ грустно другую любя,Как будто любимую повестьС другой вспоминает тебя.<1925>

* * *

Тихий ветер. Вечер сине-хмурыйЯ смотрю широкими глазами.В Персии такие ж точно куры,Как у нас в соломенной Рязани.Тот же месяц, только чуть пошире,Чуть желтее и с другого края.Мы с тобою любим в этом миреОдинаково со всеми, дорогая.Ночи теплые, не в воле я, не в силах,Не могу не прославлять, не петь их.Так же девушки здесь обнимали милыхДо вторых до петухов, до третьих.Ах, любовь! Она ведь всем знакома,Это чувство знают даже кошки,Только я с отчизной и без домаОт нее сбираю скромно крошки.Счастья нет. Но горевать не буду —Есть везде родные сердцу куры,Для меня рассеяны повсюдуМолодые чувственные дуры.С ними я все радости приемлюИ для них лишь говорю стихами:Оттого, знать, люди любят землю,Что она пропахла петухами.<1925>

* * *

Море голосов воробьиных.Ночь, а как будто ясно,Так ведь всегда прекрасно.Ночь, а как будто ясно,И на устах невинныхМоре голосов воробьиных.Ах, у луны такоеСветит – хоть кинься в воду.Я не хочу покояВ синюю эту погоду.Ах, у луны такоеСветит – хоть кинься в воду.Милая, ты ли? та ли?Эти уста не устали.Эти уста, как в струях,Жизнь утолят в поцелуях.Милая, ты ли? та ли?Розы ль мне то нашептали?Сам я не знаю, что будет.Близко, а может, гдей-тоПлачет веселая флейта.В тихом вечернем гудеЧту я за лилии груди.Плачет веселая флейта,Сам я не знаю, что будет.<1925>